Новогодняя жена
Шрифт:
Арман помассировал переносицу и тяжело выдохнул, пытаясь подобрать резкие, но доступные слова, которые бы объяснили Джейде, что у нее нет и малейшего шанса. Но она и сама это понимала, потому что протянула флакон его сиятельству.
— Я не стану пользоваться этим. Не пойду на подлость.
Граф усмехнулся и принял из ее рук эликсир. Всего лишь три глотка, которые способны полностью изменить человеческую жизнь, подавить волю, заставить чувствовать то, чего нет… Ведь ему казалось, он любил Мадлен. С каждым годом все меньше, но в первое время и минуты без нее не мог. Казалось, что даже дышать в
— Зачем ты даешь это мне?
— Я не Мадлен. Насильно мил не будешь. Я не готова всю жизнь поить тебя зельем, чтобы получать ласку в ответ. К тому же, это будет не настоящая ласка, и я буду об этом знать. Если я не могу сделать тебя счастливым, то пусть сделает она.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Ты заслуживаешь счастья, — Джейда пожала плечами. — Ради любви я хотела пойти на подлость и жалею об этом. Потому что видела, что сделала с тобой Мадлен. Ей нужны были слава и деньги — она их получила. А мне нужно другое: счастливая семья. Но, если со мной ты не будешь счастлив, то спаси ее. Пока не поздно. Сейчас я должна тебя отвлекать… По плану мы выпьем, а после приема зелья займемся бурным сексом. Ты бы навсегда забыл о той женщине, а лорд Валуа в это время вернул бы ее на Землю.
— Что? — взревел Арман. Флакон выпал из его похолодевших рук и разлетелся на крупные осколки. — Что ты только что сказала?
— Открой врата, Арман. Даже наших совместных сил не хватит, чтобы остановить лорда Валуа.
— О чем ты говоришь, где Кристин? Что вы задумали?
Арман схватил Джейду за плечи и тряхнул. Сильная магичка с легкостью могла скинуть с себя это неприятное касание, но не стала. Понимала, что виновата, понимала, что гнев заслуженный.
— Арман, времени на разговоры нет. Открой врата! Прими силу! Только так ты сможешь его остановить.
— Ты хоть понимаешь, о чем просишь? Это опасно! Врата не открывались сотни лет не без причины!
— И что, ты позволишь ей погибнуть? Позволишь лорду победить? Он годами портил тебе жизнь, подливая яд в королевский роши, ты знал?
Арман фыркнул и оттолкнул от себя Джейду. Ей нет смысла врать сейчас.
— Я помогу, — горячо заверила она. — Помогу тебе справиться. Разделю силу, если понадобится. Но мы должны спешить, Арман. Он уже с ней и откроет врата в полночь.
Арман стиснул зубы, лихорадочно соображая, как поступить. На часах без десяти минут двенадцать. Открыть врата — означает нарушить древний закон и завет предков. Из мира Хаоса могут вырваться существа, способные уничтожить Ирбис. Существа, которые неподвластны ничьей воле, которые обуреваемы ненавистью и жаждой крови. А еще они ненасытны и не остановятся, пока бьется сердце хотя бы одного теплокровного!
Кристина Золотова
Все произошло как-то слишком быстро. Я ожидала, что мы отправимся в какую-нибудь тайную комнату, устроим ритуал, будем жечь свечи и благовония, читать заклинания по древним фолиантам, как минимум, руны рисовать, но нет. Лорд Валуа всего лишь прошептал пару слов на непонятном наречии, сделал пассы ладонями и передо мной вспыхнул яркий огонек. Сначала небольшой, как светлячок, но он медленно разрастался, будто разрывал пространство.
В небольшое овальное окошечко я увидела свой мир. Нашу квартиру, разобранную постель и… Голожопую Мадлен, которая оседлала моего Игоря и выкручивала бедрами такие кренделя, что странно, как вывих не получила.
— Не ты одна сегодня повеселилась? — ехидно заметил лорд, терпеливо дожидаясь, пока портал разрастется до нужных размеров. Уже сейчас я могла просунуть в него руку и, при желании, даже дернуть графиню за волосы, но…
Зачем?
Странное чувство, когда смотришь на мужа в постели с другой женщиной и не чувствуешь ничего. Ни обиды, ни горечи, ни гнева, ни разочарования. Даже слез нет. Вообще ничего.
Хотя, сожаление все же осталось. Я столько времени потратила на мужчину, который никогда не был и не будет моим. Игорь не самый плохой муж и упрекнуть, по большому счету, его не в чем. Ну, разве что вот в этом. Он же пожелал другую женщину. А в остальном — образец. Работящий, спокойный, понятливый. Даже с мамой моей общий язык находил всегда. Но для любви это не имеет значения. Она либо есть, либо нет. и никаких условностей.
Внезапно двери за нашими спинами содрогнулись. Лорд бросил на меня гневный взгляд и насторожился:
— Кому ты успела проболтаться?
— Никому.
Ведь правда же молчала!
— Твари Хаоса! — выругался он, понимая, что портал еще слишком мал. Даже засунь меня туда силой — не влезу. Задница моя прочно обоснуется на Ирбисе, а видно мне и отсюда хорошо. Нет желания рассмотреть измену супруга во всех подробностях.
Звуки сдающей позиции двери перемежались с громкими стонами Мадлен и пошлыми замечаниями Игоря, который шлепал графиню по заднице. Шлепок — удар в двери, шлепок…
Лорд вскинул руки, видимо силясь удержать преграду, но мой спаситель оказался сильнее. Через несколько мгновений дверь с грохотом повалилась, едва не пристукнув лорда. В прямоугольнике света мы узрели пылающую огнем фигурку Анахель. Девочка горела, как фитиль, но не сгорала. Ее наряд не плавился, да и вся она не испытывала дискомфорта.
— Отойди от моей матери! — повелела Анахель таким голосом, что я послушно отодвинулась от портала.
44. Как от лорда Валуа избавлялись и что из этого вышло
Девочка заметила изображение из иного мира и, сообразив, я снова закрыла его спиной.
— Тебе незачем это видеть!
Финальным аккордом стали крики свалившихся в экстазе Игоря и Мадлен.
— О, мой жеребец, — простонала графиня, тяжело дыша. — Подай таблетки, не приведи Необъяснимое, снова понесу. Мне и первого раза хватило с головой.
— Но я хочу детей, — неожиданно произнес Игорь.
От такого заявления я даже обернулась, чтобы на лицо мужа посмотреть. Никогда от него не слышала ничего подобного.
— Забудь! Ты просто не знаешь, о чем говоришь. Вечно орущие, эгоистичные, истеричные, вредные существа! Да это худшее, что вообще случалось в моей жизни! А уж когда они нагадят… О, лучше тебе этого никогда не узнать. Будем жить для себя и предаваться любви. Тебе же нравится мое тело?
На глаза Анахель набежали слезы. Я готова была нырнуть в свой мир только за тем, чтобы врезать этой грымзе и оторвать ее поганый язык.
— Не слушай ее, Анахель. Ты — самое лучшее, что случалось в моей жизни.