Новолуние
Шрифт:
До ворот мы шли целую вечность. Эдвард догадался, что я выбилась из сил, и, крепко обняв, фактически волок по улицам.
Проходя под мрачной каменной аркой, я невольно содрогнулась. Тяжелая древняя решетка совсем как в гигантской клетке: сейчас опустится и мы окажемся в плену.
Эдвард подтолкнул меня к темной машине с заведенным мотором, притаившейся в закоулке справа от ворот. Почему-то он не захотел сесть за руль, а вслед за мной скользнул на заднее сиденье.
— Простите, — извиняющимся тоном проговорила Элис, — выбирать было особенно не из чего.
— Все в порядке, милая, —
Девушка вздохнула:
— Наверное, придется обзавестись такой игрушкой законным путем. Сказка, а не машина!
— Договорились, подарю на Рождество, — пообещал Эдвард.
Элис повернулась к брату, а я перепугалась: разве петляющую вниз по холму дорогу можно выпускать из вида? Особенно раз скорость уже набрали…
— Желтую! — попросила она.
Эдвард сжимал меня в объятиях. В его накидке так тепло и уютно! Более чем уютно…
— Попробуй заснуть, Белла, — прошептал он. — Все кончено…
Понятно, он имел в виду опасность и кошмары старого города, но в горле образовался неприятный комок, и, прежде чем ответить, я нервно сглотнула.
— Спать не хочу и совсем не устала. — Я соврала лишь наполовину. Закрывать глаза не хотелось: салон освещали только неоновые указатели приборной панели, однако этого было достаточно, чтобы разглядеть любимое лицо.
— Постарайся! — шепнул Каллен, прильнув губами к моей мочке.
Я покачала головой.
— Упрямство никуда не делось, — вздохнул Эд вард.
Упрямства мне точно не занимать: с его помощью я боролась с тяжелыми веками и выиграла.
На темной автостраде было сложнее всего, зато очень помогли яркие огни аэропорта Флоренции, а также возможность переодеться и почистить зубы. Элис купила брату новую одежду, а серую накидку бросила в кучу мусора на одном из поворотов. Перелет в Рим оказался слишком коротким, и усталость не успела затянуть в сети, но я прекрасно понимала: путешествие в Атланту будет совершенно иным испытанием, и попросила у стюардессы колу.
— Белла! — зная мою чувствительность к кофеи ну, покачал головой Эдвард.
Элис сидела в соседнем ряду, и я слышала, как подруга шепчется по телефону с Джаспером.
— Не хочу спать, — напомнила я, а объяснение дала вполне реальное, потому что оно было прав дой: — Если закрою глаза, увижу то, что видеть не хочется. Кошмары замучают.
Больше Каллен спорить не стал.
В полете можно было вдоволь наговориться и получить ответы на все вопросы, интересующие и одновременно страшащие — я заранее содрогалась от того, что скажет Эдвард. Впереди столько свободного времени, и в самолете Каллену от меня не скрыться — ну, по крайней мере, скрыться непросто. Кроме Элис, нас никто не услышит: уже поздно, большинство пассажиров отключают свет и приглушенными голосами просят подушки. Во время разговора и с усталостью проще бороться!
Однако вопреки здравому смыслу бесконечные вопросы тяжелыми цепями сковали язык. Наверное, на ход мыслей повлияло нервное и физическое истощение, но мне казалось, не задав вопросы сейчас, я смогу купить хоть несколько часов и, подобно Шахерезаде, растянуть общение с Эдвардом еще на одну ночь.
Поэтому и продолжала пить колу, боясь
Эдвард молчал: надеялся, что я засну, или просто ему было нечего сказать.
Я снова выиграла битву с тяжелыми веками и, когда приземлились в аэропорту Сиэттл-Такома, даже увидела встающее над плотными облаками солнце. Потом Эдвард опустил козырек, но я все равно гордилась собой: отлично, ни минуты не потеряла!
Нас ждали. Если Калленов это не удивило, то я ни на что подобное не надеялась. Первым на глаза попался Джаспер. Впрочем, ему было не до меня. В плотной толпе прибывших он не видел никого, кроме Элис. Встретившись, они не стали, подобно другим влюбленным, целоваться и обниматься, а просто смотрели друг другу в глаза. В этом было столько личного, даже интимного, что я поспешно отвернулась.
Карлайл с Эсми ждали в закутке, подальше от очереди, тянущейся к металлоискателям. Эсми прижала меня к себе крепко, но как-то неловко, потому что руки ее приемного сына до сих пор обвивали мои плечи.
— Спасибо огромное! — шепнула она, а потом обняла Эдварда. В глазах миссис Каллен светились такие переживания, что, наверное, умей она плакать, точно бы разрыдалась. — Никогда, никогда больше не заставляй меня так волноваться!
— Прости, мама… — с раскаянием пробормотал Эдвард.
— Спасибо, Белла! — поблагодарил Карлайл. — Мы так тебе обязаны!
— Ну, это вряд ли… — прошептала я. Усталость все-таки взяла надо мной верх; казалось, мои голова и тело существуют отдельно.
— Белла едва на ногах стоит! — набросилась на сына Эсми. — Нужно срочно отвезти ее домой.
Не уверенная, что хочу вернуться домой, ничего не видя от усталости, я брела по аэропорту. С одной стороны меня поддерживал Эдвард, с другой — Эсми. Элис с Джаспером, наверное, шли следом; обернуться и проверить не было сил.
Сознание отключилось почти полностью, но, когда мы подошли к машине, я каким-то чудом стояла на ногах. Разглядев в полумраке гаража Розали и Эмметта у черного седана, я удивилась так, что даже усталость отступила. Тело Эдварда сжалось в тугую пружину.
— Не надо! — шепнула Эсми. — Ей и так плохо.
— И поделом! — прорычал парень, изо всех сил стараясь не сорваться на крик.
— Розали не виновата, — с трудом ворочая распухшим от усталости языком, пролепетала я.
— Позволь ей хотя бы извиниться, — попросила Эсми. — Мы с отцом сядем в машину Джаспера.
Глядя на невероятно красивую блондинку, Эдвард зарычал.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась я. Ехать вместе с Розали мне хотелось не больше, чем ему, но сколько можно ссорить Калленов? Из-за меня и так столько проблем и раздоров!