Новороссия Новосветская
Шрифт:
Кают компании Ушакова и Суворова украсили заранее при подготовке экспедиции. Этим двум кораблям предназначались еще и представительские функции. Пушки, чтобы не смущать местных, накрыли чехлами. Впрочем, пулеметы стояли в боевой готовности, направив хищные дула не берег, в готовности выкосить все живое на берегу за секунды. На что способны пулеметы, местные знать никак не могли. Поскольку вести о разгроме испанских портов в Ла-Рошель еще не дошли, приходилось соблюдать осторожность.
Местному начальству предъявили, помимо верительной грамоты, еще и запечатанное послание королю Франции от Председателя Верховного Совета Республики,
Главный таможенник поинтересовался, в каких объемах указанные в списке товары могут быть проданы местным купцам. Услышав цифры: 100 тонн сахара в мешках по 50 килограмм, 20 тысяч литровых бутылок крепкого алкоголя, 80 больших, 120 средних и 300 малых зеркал, 50 часов – ходиков, 200 очков, таможенник утратил дар речи. Ему пояснили, что продажа будет проводиться только крупными партиями. Возможен бартер на товары, указанные во втором списке: парусина, пеньковые канаты, ткани, ртуть, селитра и другие химические материалы.
После угощения, сопровождавшегося дегустацией привезенных напитков, местные удалились. При спуске по трапу их приходилось придерживать под локотки.
Вечером на борт заявились городской голова с секретарем – переводчиком и председатель купеческой гильдии города с тремя заместителями по направлениям деятельности.
После церемонии взаимного представления гостей проводили в кают – компанию, где уже был накрыт стол. Присутствовали Дружков, его заместитель Подригин, командир корабля Тюленев и переводчик – француз. Среди взятых в плен с двух разгромленных испанских армад оказались и французы, и португальцы, и генуэзцы, и немцы, и голландцы. Короче – представители почти всех европейских наций. Многие уже служили в Республике по договорам и даже были приняты в подданство. О том, что француз – это француз, местным не сказали. Его представили испанским идальго. Он должен был слушать, о чем гости говорят между собой.
За выпивкой и закуской французам повторили свою стандартную байку о прибытии с Камчатки, проинформировали их о положении дел в Новом Свете, подробно рассказали о разгроме Непобедимой армады и недавнем разгроме испанских портов. В состоявшейся затем непринужденной беседе согласовали цены на поставляемые сторонами товары. Дружков предлагал товары по тем же ценам, по которым должны были, согласно договорам, торговать купцы Везлеров. При этом он прекрасно понимал, что поставляемые через торговый дом Везлеров товары, прежде чем попасть к конечным покупателям во Франции, проходили через нескольких посредников, и их цена подскакивала минимум в полтора, а то и в два раза. Поэтому, предлагаемые французам цены, были для них крайне выгодными. Дружков сообщил, что эскадра задержится в Ла-Рошели только на 4 дня.
Купцы жаловались на скудные времена, говорили, что не смогут за считанные дни собрать сумму наличными. Предлагали в оплату банковские векселя от того же дома Везлеров. Дружков отказался, повторив, что кроме серебра и золота готов принять товары по бартеру по согласованным ценам.
Главе города вручили послание королю Франции Франциску-1. В послании Предсовета уверял короля в совершеннейшем почтении и отсутствии каких либо взаимных претензий между Францией и Республикой. Короля информировали о том, что все владения испанской короны в Новом Свете перешли в собственность Республики. Французские купцы приглашались с товарами в единственный республиканский торговый порт на острове Гренада. Глава обещал отправить послание с курьером в Париж.
Через четыре дня, закупив свежее продовольствие и воду, эскадра вышла из Ла-Рошели и направилась в английский порт Дувр. Напрягшись, местные купцы выкупили 23 тонны сахара, 7 тысяч бутылок спиртного, около половины зеркал, все часы и все очки. Все таможенные пошлины и портовые сборы Дружков переложил на местных купцов. В трюмы Осляби загрузили полученные по бартеру сорок тонн парусины и тканей, триста килограммов ртути и шесть тонн других химических реактивов. Тканей и парусины местные предлагали больше, но перегружать корабль было не целесообразно.
За два дня до отплытия до Ла-Рошели дошли вести о разгроме портов Испании. Местные, с одной стороны, обрадовались бедам конкурентов, а, с другой стороны, с большой опаской стали смотреть на стоящие на рейде корабли. Так что, провожали они эскадру со смешанными чувствами. Были рады, что избавились от опасных гостей, и жалели, что не успели собрать денег для выкупа всех предлагавшихся товаров.
До Дувра эскадра дошла за четыре дня. По отработанной методике, эскадра осталась на внешнем рейде, Ушаков встал на внутреннем рейде, а Макаров подошел к причалу.
В Дувре простояли три дня. Передали письмо королю Англии Генриху-VIII, продали 43 тонны сахара, 16 тысяч бутылок спиртного, две сотни зеркал, 50 часов и 200 очков. Приняли на борт 60 тонн грузов по бартеру. Из Дувра двинулись в Амстердам. Встречные корабли перестали досматривать. Испанцев в этих водах, практически, не было.
До залива Эйселмер, в котором располагался Амстердам, дошли за два дня. Там простояли пять дней. Расторговались хорошо. Продали 160 тонн сахара, 36 тысяч бутылок и 500 зеркал. Очки и часы, как всегда, отрывали с руками. На освободившееся в трюмах место загрузили парусину, ткани и реактивы. За время стоянки на рейде корабли снова загрузили пресной водой, свежим продовольствием, пополнили с транспортов боекомплект и запасы горючего.
От местных купцов выяснили интересные подробности про Везлеров. Завезя в Европу товары из Республики, они тут же пропускали их через 3 – 4 своих же посредников и в свободной оптовой продаже товары появлялись уже вдвое вздорожавшими.
Из Амстердама двинулись в датский Копенгаген. В то время Дания была сильным государством, контролировавшим Зундский пролив, по которому шел основной торговый путь из Балтийского моря в Северное. За проход кораблей через Зунд датчане драли неслабые пошлины.
При планировании похода мнения в руководстве Республики в отношении Дании разделились. Сокольский и другие горячие головы предлагали сравнять с землей датские порты, включая столицу – Копенгаген, чтобы не платить пошлины, что было, по их мнению, унизительно для Республики. Мещерский, однако, предложил согласовать с местными властями пошлины на приемлемом уровне, а расправу с Данией отложить до лучших времен. Иначе придется на каждый проход через Зунд отправлять сильную эскадру.
На этот раз переход был длиннее – почти 600 миль. Шли пять дней. На шестой день вошли в широкий пролив Каттегат. У входа в пролив эскадра легла в дрейф. Ушаков и Нахимов двинулись на разведку.