Новые чудеса Дивнозёрья
Шрифт:
– То раньше. А теперь моя каша терпения переполнена. Ой, я хотела сказать, чаша. Чаша терпения!
– Тая, ты чего это заговариваешься? – сквозь бахрому покрывала просунулась встревоженная рыжая мордочка. – Апчхи! Ну и пылища тут.
– Вот именно: пылища. Я на тебя надеялась, а ты… – Тайка обессиленно опустилась на табурет и принялась обмахиваться полотенцем.
– Подумаешь, разок дежурство по кухне пропустил, – Пушок опять чихнул. – Нашла из чего трагедию делать.
– Разок? Да ты все время отлыниваешь.
– И это мне говорит человек, который всю неделю находит отговорки, чтобы не учить алгебру, – Пушок хотел засмеяться, но снова чихнул. Раз. Другой. Третий.
– Ты не заболел? – встревожилась Тайка.
– Не знаю. Апчхи!
– Вылезай. Надо скорее выпить чаю с вариновым маленьем.
– Апчхи!
– А еще бабушка говорила, что надо пить жибий рыр для укрепления иммунитета.
– Апчхи! Ой, только не рыр. Тьфу, Тая, я с тобой тоже заговариваться начинаю.
– Чаво у вас тут происходит? – из-за печки высунулся заспанный домовой Никифор. – Ишь разбушевались.
– Пушок отказ дежуривается, – пожаловалась Тайка.
– Чхи! Чхикифор! – коловерша утирал лапой слезы, катящиеся из глаз. – Кажется, нас глазя сведьмила. У нас заплетык языкается.
– Ничего не понимаю, – домовой развел мохнатыми лапами. – Это какой-то розыгрыш? Ладно еще энтот рыжий обалдуй, но ты, Таюшка-хозяюшка! От тебя не ожидал.
Тайка отчаянно замотала головой. Ну как объяснить Никифору, что их, похоже, и впрямь сглазили? Еще знать бы, кто посмел. Ведьм, кроме нее, в Дивнозёрье не было. Разве что какая-то пришлая объявилась?
Пушок все еще старался докричаться до домового, яростно жестикулируя лапами:
– Надо пери задвереть. И развеси прообережить. Ой, беда-беда!
Перья на макушке коловерши встали дыбом от страха, хвост распушился, и Никифор наконец-то понял, что все происходящее – не шутки.
– О-хо-хо, – он всплеснул руками. – Тут надобно посоветоваться со специалистом по проклятиям.
А потом шмыгнул за дверь как был, босиком, – и был таков.
Специалистом, за которым бегал Никифор, оказалась Марьянка-вытьянка. Ну а что? Во-первых, она рассудительная, во-вторых, никогда не теряется в сложных ситуациях, в-третьих, призрак.
Вот и сейчас первым делом Марьянка пихнула Пушку в пасть пряник, а Тайке сунула в руки смартфон.
– Пиши, ведьма. Глядишь, на печатный текст проклятие не распространяется. Когда это началось?
И ведь угадала! Тайке самой в голову не пришло. Но это потому, что она переволновалась.
«После захода солнца. Сначала я начала заговариваться, потом Пушок. Но он чихал, а я – нет».
Стоило ей это написать, как – апчхи! – ну, началось…
– Сглазом у вас не пахнет, – Марьяна шумно втянула носом воздух. – Может, проклятый предмет?
– Я бы почуял. В своем доме я как-никак
– Ой, они такие бывают – насквозь проколдованные.
– Это в каком смысле? – домовой почесал в затылке.
– А в таком, что делали великие колдуны – не чета нам. Ведьма, может, из Дивьего царства подарочек прислали, а? Или, божечки упаси, из Навьего?
Тайка мотнула головой. Потом призадумалась.
– Или постой… Мне ба связки носкала, – она для верности указала на носок, но Марьяна и так догадалась.
– А Пушку она ничего не связала? Может, нить попалась порченая?
Но нет, коловерша от Семеновны подарков не получал, о чем сообщил, разочарованно мявкнув.
– Никто меня не любит. Дождатков от них не подаришься!
– Хм… а может, они что-то не то съели или выпили? – предположил Никифор.
Тайка принялась набирать текст:
«На завтрак был омлет с зеленью и помидорами. Потом в школе пообедала, но это не считается – Пушок в нашей столовке не ел. Когда вернулась, чай пила с мармеладом. А, и бутер с сыром, потому что колбаса закончилась».
На морде Пушка появилось мечтательное выражение – ведь лучше разговоров о еде, по его мнению, была только сама еда.
– А я доел щи с петропом и укрушкой. И колбасу. Еще мятники пряные. Апчхи! И пельмешки. Пачку. А потом филиное куре с картошечкой.
– Во проглот! – в голосе Никифора осуждение мешалось с восхищением.
– Я организменный растущ! – возмутился коловерша.
Взгляд домового вдруг прояснился:
– Ох ты ж, кажись, я начинаю понимать энту тарабарщину. Теперь бы понять, что за напасть приключилась и, главное, как от нее избавиться. Что думаешь, Марьянушка?
– А ведь есть совпадение, – просияла вытьянка. – Зелень! Может, злой корешок попался?
– Выходит, с кикимор спрашивать надо. Наверняка это их рук дело!
Никифор обрадовался, а Пушок, похоже, не очень. Ну конечно, он ведь сам любил распутывать загадки и играть в частного детектива, чтобы как в любимом кино и он, красивый, в центре внимания. А тут, во-первых, он сам пострадавший. Во-вторых, дело без него, считай, раскрыли. И в третьих, решение-то было на поверхности! Обидно.
– Чхи-киморы спят давно, – недовольно буркнул он.
Но Никифора было не переупрямить:
– Ничаво, проснутся. Неча нашу Таюшку-хозяюшку забижать! И тебя, балбеса рыжего. Хоть ты и оглоед, но мы тя любим.
Кикиморы и в самом деле мирно спали, свернувшись клубочком под корнями яблони. Прежде Тайка не пускала их в сад, вешала обереги, чтобы гонять воришек от сладких яблок, но потом передумала. Лучше ведь, когда все живут в мире, а урожай у ведьмы в саду обильный, на всех хватит. Кикиморы взамен пообещали не пакостить, да, видно, не сдержали слово.