Шрифт:
Глава 1
Я, Карпов и ещё два сержанта из моей тактической группы расположились в комнате отдыха за одним из столов. Сегодня послеобеденное время выдалось свободным, дел никаких не было, и мы праздно проводили эти часы за кружкой чая и беседой.
Речь зашла о приезде императора. Недавно по лагерю пробежал слух, будто государь прибудет пятнадцатого или шестнадцатого числа, и не просто так, а с некой важной вестью или решением, касающимся дальнейшей судьбы похода. До события сего оставались считанные дни. Все ждали с нетерпением.
В последнем сражении с повелителем в моей тактической
После уничтожения второго повелителя тьмы у многих появились чаяния, что император поставит наступление на паузу. Но я сомневался. Очередной тёмный бог убит, а значит, где-то освободился огромный кусок территории, который не мешало бы занять и зачистить от бездн. Вряд ли Его Величество откажется от такой возможности.
Однако продолжение наступления на нашем участке вызывало бурную полемику среди военнослужащих, и на то были веские причины. Мы все видели, какая непроходимая вокруг местность.
— Сплошные болота. И куда нам идти? — рассуждал сержант Годунов-Щегловский — один из гвардейцев, продержавшихся в строю с осени прошлого года. — Как с логистикой быть? Авиацией здесь никак. Дорог нет. Как государь собирается продолжать наступление?
— Дороги можно и построит. До Грозового уже железку протянули, — отметил Карпов. — Скоро и сюда подведут.
— Сюда, может, и подведут, а дальше как?
— Если понадобится, будут строить дальше. Здесь же как-то строили. Вот приедет император — и быстро все засуетятся.
— Видите ли, в чём дело. Когда здесь прокладывали дорогу и строили города, ситуация в корне отличалась от нынешней. Сейчас другие обстоятельства.
— Верно говорите, — согласился я с Годуновым-Щегловским. — Раньше сюда и железка вела, и обычная дорога. Их сейчас просто восстанавливают. А дальше придётся прорубать тайгу, делать насыпи. Занятие это не быстрое. И от одной дороги, господа, толку мало. Катеров у нас едва ли две роты наберётся, вертолётами тут — правильно говорите — никак. Доставлять личный состав, продовольствие и боеприпасы очень тяжело. Слышали, какие проблемы испытывают сейчас пограничники, которых в квадрат А-33? У них ни патронов нет в достаточном количестве, ни жратвы, ничего. Потому что кроме нескольких катеров туда добраться ни на чём не возможно. Наступление, конечно, не закончится. В это я не верю. Но если у штабных есть хоть капля мозгов, они выберут другое направление.
— Да повсюду проблемы из-за бестолкового снабжения, — вставил Ртищев — ещё один «коренной» гвардеец из какого-то знатного московского рода. — Для малокалиберных пушек снарядов не хватает, для танков снарядов не хватает. Подвозят их очень медленно.
— Ну вот император приедет, наведёт порядок, — настаивал Карпов. — Быстро все зашевелятся.
— Если дорог нет, то шевелись — не шевелись, толку мало, — возразил я. — Когда сюда железку протянут, будет проще. А это ещё месяц-два работы. Но этим пусть стройбаты занимаются. А у нас сейчас другая забота. Помните ведь, что нам предстоит в следующие два дня?
— Опять учения, — усмехнулся Карпов.
— Они самые. Завтра и послезавтра пройдёт отработка наступательных и оборонительных тактических
Учения за последние две недели нам устраивали уже третий раз. Мы отрабатывали стандартные манёвры: атаку цепью, атаку группами, защитные построения, взаимодействие с бронетехникой. Заданий в тёмных областях пока не было, и командование полотно взялось за нашу боевую подготовку. Вероятно, не последнюю роль в этом играл скорый приезд императора.
А нас эта беготня хотя как-то развлекала, поскольку никаких других занятий в лагере посреди бескрайней топи просто не находилось. Даже армейский быт, который обычно задалбывал солдаты, и тот нас почти не касался, поскольку целиком и полностью лежал на плечах денщиков.
На меня же легли заботы командующего группы, ведь Орлов до сих пор находился в отпуске. Пятнадцатого он должен был вернуться, и я с нетерпением ждал этого момента, чтобы скинуть с себя лишние обязанности и начать больше времени посвящать личным тренировкам. Впрочем, капитан Воронцов на днях намекнул, что мне, возможно, придётся продолжить выполнять функции командира подразделения, правда, пока непонятно где.
А вот бойцы из моей группы не очень-то радовались возвращению Орлова. Он был весьма заносчив, и подчинённые его не любили, особенно парни, переведённые в гвардию из обычного подразделения. Этих он гонял больше остальных: чаще ставил на дежурство, придирался ко всяким мелочам, мог наказать за какую-нибудь ерунду. А надо понимать, что ребята эти тоже были не от сохи и имели аристократическую гордость, поэтому такое отношение всех возмущало.
В нашей тактической группе Орлов более-менее лояльным был ко мне, Ртищеву и Годунову-Щегловскому. Ко мне — понятно почему: я его однажды поставил на место, и с тех пор Орлов прекратил до меня докапываться. А Ртищев и Годунов-Щегловский были мало того, что столичными аристократами, так ещё и потомками князей, отличившихся во время нашествия тьмы в пятидесятых годах. У Годунова даже приставка к фамилии имелась соответствующая, которую взял себе его дед после сражения за Щегловск.
Вот с этими двумя Орлов не заносился, но даже они отзывались о нём не слишком лестно и открыто признавались, что моё командование им нравится больше. Мне было странно это слышать, ведь я тоже никому не давал особых поблажек. Но возможно, влиял тот факт, что я когда-то поставил заносчивого командира на место, из-за чего стал чуть ли не героем в глазах многих рядовых и сержантов. Ну и вежливостью, понятное дело, не пренебрегал.
Я объяснял своей группе план завтрашних учений, когда в комнату вошёл капитан Воронцов.
— Озёров, у вас особое задание. Это срочно. Пойдёмте за мной.
Я отдал бумажку с планом учений Карпову, который в этом месяце являлся моим заместителем, и отправился за Воронцовым.
У капитана имелась относительно просторная комната площадью, как две каморки, в которых проживали сержанты и младшие офицеры. Она служила ему и спальней, и кабинетом. Возле стены стояла аккуратно заправленная кровать, а по центру — стол, занимавший значительную часть помещения. Рабочее место Воронцова располагалось так, что капитан сидел спиной к окну и лицом к двери.