Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка
Шрифт:
Надо отметить также работу одного из подразделений наружного наблюдения, которое в разное время возглавляли талантливые организаторы своего дела Н. Прохоров, П. Пальчунов, В. Шароватов и которое курировал заместитель начальника Седьмого управления В. М. Зорин. Сотрудники этого подразделения находились на посту днем и ночью, не считаясь со временем и с тяжелыми порой погодными условиями, работали самоотверженно и результативно, решая сложнейшие задачи контроля за действиями разведчиков московской резидентуры ЦРУ и выполняя другие вытекавшие из этого поручения руководства контрразведки. На самом последнем этапе разработки по решению начальника Седьмого управления Е. М. Расщепова, опытного контрразведчика, руководившего в свое время первым отделом Второго главного управления, к задержанию шпиона была подключена спецгруппа «Альфа». Это вызвано известными уже читателям опасениями контрразведки, что агент ЦРУ прибегнет к ампуле со смертельным ядом.
О Втором главном управлении, о его
Драматические события, подобные провалу агента «Сферы» и задержанию на месте встречи с ним разведчика посольской резидентуры ЦРУ в Москве, — примечательная черта 80-х годов. За провалом агента «Сферы» последовали другие, не менее драматические события, подорвавшие в те годы силу московской резидентуры.
Американский писатель Дэвид Уайз, изучавший деятельность ЦРУ в Советском Союзе в 80-е годы, имел ряд встреч и бесед с разведчиками Лэнгли. В своей книге «Шпион, который скрылся» Уайз, рассказывая о разговоре с одним из руководителей разведки (имени его писатель не называет), приводит его слова о положении посольской резидентуры ЦРУ в Москве в этот период:» «Раскрыты методы и источники получения информации; провалены действующие агентурные операции. Агентурная сеть в Москве создавалась многие годы, и теперь будет весьма трудно ее восстановить. Дело не только в агентурных источниках информации, все обстоит гораздо сложнее. Свернуты все технические устройства; размер понесенного ущерба огромен. Для нас там обрублены все концы». Эти близкие к паническим слова руководящего сотрудника Лэнгли отражали картину, которая сложилась к середине 80-х годов.
Не успели еще в штаб-квартире ЦРУ на Потомаке остыть страсти вокруг потери агента номер один, как на Лэнгли из Москвы посыпались тревожные телеграммы — возникли проблемы с функционированием операции «Toy». Установленная вблизи Калужского шоссе сложнейшая аппаратура подавала сигналы SOS, а вскоре и вовсе замолчала. Было отчего забеспокоиться: ведь речь шла об особо засекреченной операции по установке и эксплуатации так называемого АУТРа — автоматического устройства технической разведки на телефонной трассе Москва — Троицк, на Калужском шоссе, недалеко от Московской кольцевой автомобильной дороги (МКАД). В ЦРУ эту операцию относили к «чувствительным» специальным акциям, то есть к таким оперативно-техническим мероприятиям разведки, раскрытие которых сопряжено с компрометацией руководства страны, — санкцию на проведение таких операций дает лично президент США. Операция приносила обильную информацию, но была связана с большим риском и поэтому обставлялась строгими мерами конспирации и безопасности.
Читатели уже знакомы в общих чертах с этой чувствительной операцией ЦРУ — АНБ. Коснемся некоторых небезынтересных подробностей; начать придется издалека. МКАД — важная артерия страны: как шумные ручейки в полноводную реку, в нее со стороны Московской области впадают автострады, шоссейные дороги и просто проселки; один такой «ручеек» — Калужское шоссе.
В 15 километрах от МКАД стоит Троицк, провинциальный городок, каких немало в нашей стране, «на карте генеральной кружком означен не всегда». Пожалуй, всем в городке известно, что в нем находится учреждение, которое принято называть «почтовым ящиком». Это объект оборонной промышленности, связанный с разработкой лазеров. Троицкий объект, как, впрочем, и многие другие, давно как магнитом притягивал к себе внимание американских спецслужб. ЦРУ, по всей вероятности, стало известно о нем от эмигранта из Советского Союза, проживавшего в этом районе. Далеко не секрет, что в американской разведке разработана и осуществляется специальная программа опроса эмигрантов из нашей страны, — средств на нее не жалеют. Однако подобраться к Троицкому объекту для ЦРУ и РУМО представляло почти непреодолимые трудности. Троицк находился в так называемой закрытой зоне, куда доступ для иностранцев запрещен — по земле. Небо — другое дело. Помните, наверное, как настойчиво президент США Эйзенхауэр пытался создать условия для воздушной разведки, как негодовали в США, когда Советский Союз отказывался признавать принцип «открытого неба», — недаром так упорно пробивалась программа У-2. И вот Национальное управление аэрокосмической разведки США, запуская свои разведывательные спутники в небо над Советским Союзом, восполняет проблемы других американских спецслужб. Снимки, полученные спутниками, великолепны, но троицкий объект и на космических фотографиях выглядит недосягаемой целью.
И вот на одном из фотоснимков специалисты ЦРУ обнаруживают любопытную картину, которая не может их не заинтересовать: на трассе Москва—Троицк
ЦРУ повезет: то ли по непредусмотрительности, то ли по халатности строителей эта линия окажется не защищенной от внешнего проникновения. Возможность съема с нее информации выявят разведчики посольской резидентуры ЦРУ в Москве в самом начале 80-х годов с помощью специального портативного прибора. Тогда же в районе пересечения Калужского шоссе с МКАД резидентура определит место подключения к этому незащищенному кабелю специального электронного комплекса для прослушивания и записи телефонных разговоров. Здесь и пригодится ЦРУ опыт Берлинского туннеля, камчатской операции «Айви белз» и других сходных разведывательных операций, с той разницей, что в данном случае не придется прокладывать к кабельным линиям подземный туннель. Помогут колодцы, каких на телефонной трассе сооружено немало; один из них и облюбуют разведчики резидентуры. Место расположения колодца, в небольшой чаще, выбрали с таким расчетом, чтобы оно не просматривалось с Калужского шоссе. Сотрудники резидентуры Воспользуются еще одной оплошностью наших мастеров-телефонщиков: чугунную крышку люка колодца может легко поднять каждый кому вздумается — она не снабжена специальным защитным приспособлением.
Хитроумное электронное чудо, говоря общепонятным языком, представляет собой следующее. На телефонный кабель (если он не имеет специальной защиты, как в нашем случае) устанавливается индуктивный (не требующий непосредственного подсоединения к проводу) датчик съема информации. Датчик, в форме двух половинок полого цилиндра, соединен кабелем с электронным блоком, размещенным в металлическом ящике. В этот электронный блок входят магнитофон (включается автоматически при телефонном разговоре), система управления магнитофоном, приемопередатчик, блок питания, рассчитанный на 4–6 месяцев работы магнитофона. Ящик с электронным блоком закапывается в землю недалеко от колодца, на глубину примерно полуметра. На корпусе ящика яркой красной краской надпись: «Опасно! Высокое напряжение!» Эта предусмотрительность необходима на случай, если кто-нибудь случайно наткнется на ящик, раскапывая землю у люка. Ящик прикрывает металлическая сетка, и он посыпан репеллентом — специальным химическим составом для отпугивания грызунов. На некотором расстоянии от ящика с электронным блоком в землю закапывается на небольшую глубину антенна УКВ, также присоединенная кабелем к блоку. Она необходима, чтобы контролировать работу приборов электронного блока со значительного расстояния — до 1,5–2 километров. С этого расстояния разведчик резидентуры подает условный сигнал и получает кодированный ответ: требуется ли замена кассет и питания, не было ли в установленную аппаратуру постороннего вмешательства. Таким образом московская резидентура примерно два раза в году проводила операции по изъятию и замене записанных кассет и блока питания. Нетрудно представить, из каких районов это делалось и насколько безопасны для разведчиков контрольные и «боевые» выезды.
По всей вероятности, операция «Toy» вступала в решающую стадию в 1980–1981 году. Технология установки специальной аппаратуры на телефонной линии Москва-Троицк теперь достаточно ясна. Добравшись после скрупулезной проверки до выбранного места на Калужском шоссе и сняв без труда крышку люка, разведчик проникает в известный колодец, где открывается доступ к телефонным кабелям. Выбрав нужный и еще раз убедившись с помощью принесенного прибора, что кабель не защищен, устанавливает на нем «половинки» датчика, закрепляет их муфтой и зажимами и с помощью штанги продвигает датчик на 1–2 метра в глубь асбестовой трубы, проложенной к следующему колодцу, где проходят кабели. Затем через проделанное в трубе отверстие выводит на поверхность земли, минуя колодец, соединительный провод от датчика и подключает его к электронному блоку. Закончив работу внутри колодца, вылезает из него и приступает к следующему этапу: закапывает ящик с электронным блоком, антенну и все соединительные провода, насыпает поверху отпугивающий грызунов репеллент, замаскировывает всю площадь раскопок слоем дерна. В общей сложности эта трудоемкая операция требует нескольких часов напряженной работы.
Советской контрразведке исполнители этой дерзкой операции в основном известны. Это Люис Томас, атташе службы безопасности посольства США (мы с ним уже знакомы); Джин Койл, также кадровый сотрудник ЦРУ, занимавший в посольстве должность работника по закупкам советской литературы; Дэннис Макмэхен, третий секретарь административного отдела. Разведчик-агентурист резидентуры, он будет выступать, как известно, в составе шпионского трио и примет активное участие в вербовке советского военнослужащего, которому представится под именем Володя. Контрольные выезды могли совершаться и другими сотрудниками резидентуры. Впрочем, об участии названной троицы в операции «Toy» стало известно не сразу.