Новые Миры Айзека Азимова. Том 5
Шрифт:
— Мне кажется, следует испробовать вашу модель без свидетелей, — проговорила Баранова. — Неудача во время первого полета, какими бы ни были причины…
— Зато успех будет таким впечатляющим!
— А каковы шансы на успех? Если серьезно?
— Весьма солидные, мисс Баранова. Поверьте мне. Вы все делали неправильно. Вы поднимаетесь в воздух, пытаясь подражать птицам — а это очень трудно. Ваши летатели вынуждены учитывать отсутствие силы тяготения — следовательно, подходить к решению проблемы нужно было с другого конца.
Температура воздуха, как и всегда, была
Летателей в воздухе не было; зрителей собралось совсем мало — Координатор, министр здравоохранения, представитель службы безопасности и кое-кто еще из официальных лиц. Всего присутствовало около дюжины мужчин и женщин. Модайн был знаком только с Барановой.
У него был небольшой микрофон, и Модайн постарался говорить так, чтобы не дрожал голос.
— Мы здесь летаем без поддержки силы тяготения, — начал он. — Пример птиц, да и летучих мышей в данном случае нам совершенно бесполезен. Они-то обитают в местах, где гравитация есть. В море все по-другому. В море сила тяготения практически отсутствует, и там нас поднимает на поверхность плавучесть. Когда мы летаем в воде, где нет гравитации, мы называем это плаванием. На Пятой космической станции, в районах, где не действует сила тяготения, воздух отлично годится для плавания. Нам следует подражать дельфинам, а не орлам.
Произнеся эти слова, он поднялся в воздух. На нем был изящный комбинезон, который, с одной стороны, не обтягивал фигуру плотно, но и не висел на ней, точно балахон. Модайн начал мгновенно падать, но стоило ему вытянуть одну руку вперед, как тут же заработал небольшой газовый приборчик, и у него на спине появился изогнутый плавник, а на животе возникло что-то вроде маленького киля.
Он перестал падать.
— Без силы тяготения, — продолжал объяснять кутюрье, — этого достаточно для того, чтобы стабилизировать полет. Вы сможете делать повороты и наклоняться в ту сторону, в какую захотите, причем будете постоянно контролировать свое движение. Я это делаю первый раз, и у меня не очень хорошо получается, но научиться совсем не трудно.
Он вытянул вперед другую руку, на ногах и на локтях раскрылись плавательные перепонки.
— Они нужны, — сказал Модайн, — для возникновения движущей силы. Нет никакой необходимости размахивать конечностями, достаточно тихонько пошевелить руками или ногами, но, если вы захотите сделать разворот, нужно наклониться и выгнуть шею. А потом повернуться и изменить угол, под которым вы держите ноги и руки. В данном физическом упражнении задействовано все тело, но мягко и ненавязчиво. Это очень хорошо, потому что работают все мышцы, однако вы можете часами, не уставая, парить в воздухе.
Теперь он почувствовал, что двигается гораздо увереннее и грациознее — и быстрее. Он взмыл вверх. Мимо проносились потоки воздуха, и Модайн вдруг запаниковал, опасаясь, что не сможет замедлить своего полета. Потом — почти интуитивно — пошевелил пятками и локтями, начал разворачиваться, а вскоре и замедлил ход.
Смутно — сердце так гулко билось в груди — Чарльз Модайн услышал взрыв аплодисментов.
— Как вы догадались о такой возможности, ведь нашим специалистам подобная идея даже и в голову не приходила? — с восхищением в голосе спросила Баранова.
— Потому что они начали с вполне очевидного предположения, что для решения проблемы нужно воспользоваться крыльями, их сбили с толку птицы, самолеты и все такое. Они действительно построили самые лучшие искусственные крылья, какие только могли. Это работа технаря. А вот подход модного кутюрье — посмотреть на проблему с художественной точки зрения как на единое целое.
— Мы начнем выпускать костюмы дельфинов, и очень скоро население станции поднимется в воздух. Теперь я уверена, что нам будет сопутствовать успех. И тогда мы всерьез задумаемся, как лучше замедлить вращение Пятой станции, — радостно проговорила Баранова.
— Или вообще ее остановить, — вставил Модайн. — Я подозреваю, что в скором времени все жители станции станут с удовольствием плавать. — Он рассмеялся. — Может быть, они больше совсем не захотят пользоваться ногами. Лично я так бы и поступил.
Ему выписали солидный чек, как и обещали, и Модайн, улыбнувшийся при виде суммы, сказал:
— Крылья — для птиц.
Нашли!
Found!
Нашли!
Компьютер-Два, как и три другие, которые сидели друг у друга на хвосте, гоняя по орбите вокруг Земли, был гораздо больше, чем требовалось.
Будь он и в десять раз меньше в диаметре, его объема вполне хватило бы для складирования всей накопленной и накапливаемой информации, необходимой для слежения за космическими полетами.
Дополнительное пространство, однако, нужно было для того, чтобы, если понадобится, туда могли войти мы с Джо. И нам понадобилось.
Компьютер-Два вполне мог позаботиться о себе сам. В нормальных, разумеется, условиях. Он обладал дублирующей системой. Все задачи он решал параллельно трижды, причем все три программы должны были быть идеально совместимы, а все три результата должны были точно соответствовать друг другу. Если же они в чем-то не сходились, ответ задерживался на несколько наносекунд, пока Компьютер-Два проверял себя, находил неисправный блок и заменял его.
Обыкновенные люди никогда не знали наверняка, сколько раз он ловил себя. Возможно, ни разу. А может, и по два раза на день. Задержку, вызванную ошибкой, мог изменить лишь Центральный Компьютер, и лишь Центральный Компьютер знал, сколько блоков пошло на замену. Но Центральный Компьютер никогда об этом не распространялся. Ведь единственная достойная репутация — это безупречность.
А Компьютер-Два действительно был безупречен. До сих пор нас с Джо ни разу к нему не вызвали.
Мы с Джо — аварийные наладчики. Мы появляемся там, где случается настоящая беда, когда Компьютер-Два или какой-то другой не в состоянии сам себя скорректировать. За те пять лет, что мы занимаемся этим делом, такого еще не случалось. Такое иногда случалось в прежние времена, но это было еще до нас.