Новые надежды
Шрифт:
Она бежала от лишних переживаний.
– Я... я еще не могла забыть о своем бывшем женихе, когда приехала в Италию, — сказала она и содрогнулась, вспоминая те дни.
– Значит, ты переспала со мной из мести? Ты это хочешь сказать?
В хриплом голосе Люки четко слышалось разочарование.
– Нет! Ты все не так понял. Я не потому была с тобой.
– А... значит, я стал утешительным призом? Твой дружок тебя отверг?
— Может, ты дашь мне шанс объясниться? — Кейт подошла к его огромному столу. — Он не отверг меня... По крайней мере, не в том смысле, как ты думаешь. Мы с ним только
Лицо Люки изменилось, но взгляд — нет. Он все еще находился во власти сомнений.
– Твой жених... он был обеспеченным человеком? — спросил он.
– Он был успешным брокером в Сити. — Кейт пожала плечами, не понимая, к чему этот вопрос.
– У многих успешных людей есть любовницы. Надо проще смотреть на вещи, Катерина. Это происходит сплошь и рядом.
Что он хотел этим сказать? Что у него тоже есть любовницы? Что он считает это нормой? Вдруг к горлу подступила тошнота. Кейт задумалась над тем, почему ее тянет к таким мужчинам.
Она тяжело вздохнула.
– А я вот не могу! — заявила она. — Если ты не доверяешь человеку, с которым намерен прожить всю жизнь, то кому, вообще, можно доверять? Он обманывал меня. Заставил поверить, что любит. Я бы никогда, в здравом уме, не связалась бы с мужчиной, для которого я лишь одна из многих. Сама идея кажется дикой. И поверь, не только я так считаю, но и все нормальные люди тоже.
– Твое право. Я хоть и согласен, что это некрасиво, но все же измена — не такая уж редкость. Но все же, почему ты оставила меня так поспешно? Я так и не получил ответа на этот вопрос.
– Я испугалась. — Кейт пожала плечами.
Сердце в груди билось все быстрее, голова кружилась. И она вновь почувствовала приступ тошноты.
– Чего?
– Ты не догадываешься? Того, что выставлю себя дурой! В очередной раз! Извини, мне срочно надо в ванную.
Развернувшись, она выскочила из офиса Люки, не совсем представляя, в каком направлении идти. Головокружение дезориентировало ее еще больше.
– Катерина!
Резкий голос Люки удивил, но не остановил ее. Ей надо было найти ванную, прежде чем она опозорится. Открыв тяжелые ореховые двери, она обнаружила, что стоит в коридоре, пол которого устилал ковер. И обрадовалась, заметив узкую дверь, которая определенно вела в ванную комнату.
Взволнованный тем, как резко побледнела Катерина, Люка бросился за ней. Из кабинки послышались характерные звуки: ее рвало.
— Катерина! — позвал он. — Тебе плохо? Ты больна? Ответь мне!
– Пожалуйста, — слабым голосом отозвалась она, — оставь меня в покое. Я сейчас выйду.
Кейт была готова провалиться сквозь землю.
– Тебе нужна помощь? Тут есть врач в здании. Я пойду, позову его.
– Нет! Пожалуйста, не делай этого. Я буду в порядке через минуту. Просто оставь меня одну, хорошо?
Не совсем уверенный в правильности такого решения, Люка вернулся в свой офис и принялся мерить его шагами. В силу своего характера он, просто, не мог спокойно сидеть в кресле, зная, что Катерине плохо. Оставалось только надеяться, что это не серьезно. Он раздумывал над ее словами.
«Невинная прелесть» — так назвал ее Хассан, когда они прощались в отеле. И Люка не мог не согласиться, что именно такое впечатление она создает. У нее такое милое лицо и нежный голос... Но, в то же время, он знал, какой страстной может быть эта женщина. Как бешено она заставляет биться сердце мужчины. Люку волной накрыло воспоминание об их близости, и он тихо чертыхнулся.
Говорила ли она правду про своего бывшего? Если так и она, на самом деле, любила его, то ей, вероятно, пришлось нелегко. Люка осознавал, что был несколько груб с ней, но в нем говорила уязвленная гордость, и ему хотелось лишний раз уколоть Катерину побольнее. К тому же Люка не знал ее достаточно, чтобы понять, лжет она или нет.
Он знал одно: ее бегство уязвило его самолюбие и заставило мучиться все эти месяцы. Если бы она попыталась как-то связаться с ним и извиниться, то возможно — возможно! — он бы ее простил. Но он не слышал ничего о ней с той ночи в Италии.
И решил, что был для нее всего лишь развлечением на ночь. Катерина стала первой его женщиной за последние три года — с тех пор, как умерла София. Единственной, кому удалось обратить на себя его внимание. Поэтому он так бурно отреагировал на ее поступок. У Люки было ощущение тесной связи с ней. Не только на физическом уровне... Что-то в ней было такое, что оживило его, напомнило о давно забытом... Катерина взволновала его с первого взгляда. Одного только вида ее хватило, чтобы заставить кровь в его жилах течь быстрее. Может, будучи эмоционально уязвимым, в тот момент он просто поддался слабости и напридумывал себе все... И не было никакой особой связи между ними, и это лишь его фантазии? Катерина заставляла его действовать неадекватно и говорить необдуманные вещи. Он вел себя как мальчишка, который волнуется и выставляет себя на посмешище перед понравившейся красоткой. Что с ним происходит? Обычно он сдержан и галантен с женщинами. Но Катерина тронула его сердце...
Неужели он к ней неравнодушен?
Люка был одновременно восхищен и напуган собственным открытием. Глубоко вздохнув, он потер подбородок.
Нет, это была всего-навсего удивительная ночь, которая разбудила в нем давно забытую чувственность.
И не более того.
За его спиной открылась дверь, и Катерина вошла в офис. Ее лицо, все еще бледное, выглядело не таким испуганным, как в тот момент, когда она поспешно покинула его кабинет.
Люка вздохнул с облегчением.
– Извини, — произнесла она, передернув плечами, словно ей холодно. — Мне что-то вдруг стало нехорошо. Сейчас мне уже лучше, но определенно надо что-то поесть. Можно, я схожу куплю сэндвич?
– Нет необходимости. Что тебе сейчас надо, так это сесть и расслабиться. Я попрошу, чтобы еду принесли в офис.
– Все в порядке, не надо.
Но Люка лишь одарил ее ледяным взглядом. Обычно его было достаточно, чтобы угомонить самого заядлого спорщика и показать, кто тут принимает решения.
– Надо! Тебе надо подкрепиться, и ты сделаешь так, как я говорю. И не спорь со мной!
В офис принесли несколько напитков на выбор, что было бы уместно, если бы Люка принимал у себя важного гостя, а учитывая обстоятельства, выглядело странно.