Новые приключения Буратино
Шрифт:
— Слишком много слов, Бироне, — сказал Петрушка.
— Да-да, сейчас, я сейчас, — заторопился Бироне и принялся распутывать узлы на веревке. Петрушка подмигнул пленникам.
— Ну, вот и все, — объявил Бироне, и все трое — Петрушка, Аленушка и Арлекин — бросились от него врассыпную.
— Стой! — закричал Бироне, завертевшись волчком: он не знал, кого ему следует догонять.
— Не горюй, Бироне! — донесся до него голос Петрушки. — Принц Буратино обязательно наградит тебя, если раньше этого не сделает король!..
Дядюшка Роу покидает Вселенскую библиотеку
Дядюшка
Иногда дядюшка Роу выныривал из глубины веков, открывал печатные книги новых времен и снова уносился в чудесный мир знаний и фантазии… Случалось, что он вдруг начинал ощущать какое-то беспокойство, и тогда сказочник срывался с места и вновь блуждал по бесконечному лабиринту раковин, до тех пор пока не находил очередной зал, полностью поглощавший его внимание.
Дядюшка Роу совсем запамятовал, что находится в Стране Счастливых Снов, что его где-то ждут друзья, чтобы завершить удивительное путешествие, а в родном городе ожидает осиротевший театр «Буратино». Если какое-нибудь воспоминание о прошлом все же прорывалось к дядюшке Роу, оно воспринималось как неясный обрывок мимолетного сна…
И он позабыл уже обо всем на свете, когда переступил порог зала сказок.
— Ну, наконец-то!.. — вдохновенно произнес дядюшка Роу, обводя взглядом тысячи томов несметного сказочного богатства. — Этого хватит на всю жизнь!.. Я даже думаю, что, по большому счету, человеку и нужны лишь сказки, правда, все новые и новые…
Он снял с полки книгу в яркой цветной обложке, на которой был изображен какой-то сказочный город в лучах восходящего солнца. «Солнечные терема, — прочитал дядюшка Роу. — Иван Симонов».
Он напряг свою память, но так и не сумел вспомнить ни сказку, ни сказочника. Потом он взял «Волшебные истории, рассказанные старой бабушкой за вечерним вязанием» Омата Фергатти. И это произведение дядюшка Роу впервые держал в руках.
Но вот ему попалась знакомая книга сказок Жана Фуко о приключениях симпатичных и остроумных паглеев — полуобезьян-полукошек, незаметно живущих бок о бок с людьми. В их маленьком мире особым почитанием пользовались сочинители посмехушек — так паглеи называли басни про людей, о которых они знали абсолютно все.
— Хотел бы я написать такую сказку, — с легким сожалением сказал дядюшка Роу и увидел поэмы великого Гомера.
— Ну, конечно, это тоже сказки, героические, потрясающие воображение… Одни из первых, созданных человечеством… но какая мощь, какая сверхъестественная выразительность!.. Народ, обессмертивший свою душу в таких поэмах, и впрямь достоин родства с богами, — рассуждал дядюшка Роу, пролистывая книгу и воскрешая в памяти любимые строки.
Так он переходил от полки к полке, от книги к книге, и время совсем остановилось для него. Ненароком дядюшка Роу толкнул стопку книг, и в руки ему соскользнул пухлый томик, на котором было написано: «Приключения деревянного человечка по имени Буратино».
— Это невероятно! — в неописуемом волнении закричал старый сказочник. — Кто мог об этом написать?!
В следующий миг книга выпала из его рук, и сам дядюшка Роу без сил опустился на пол вслед за ней: на книжной обложке значилось его собственное имя.
— Что же это такое? — спросил сам себя дядюшка Роу, потирая внезапно разболевшиеся виски. — Я же не писал эту книгу… хотя несколько раз у меня возникало такое желание… Но она здесь, в моих руках… И это может значить только одно — я напишу ее в будущем. Но для этого я должен вернуться… Найти Буратино и остальных, кто пребывает сейчас в Стране Счастливых Снов, и вернуться домой!.. Господи, что же я сижу здесь? Ведь им, возможно, нужна моя помощь!
Дядюшка Роу вскочил с видом человека, который проспал что-то исключительно важное, и буквально заметался по раковине, не зная, в какую из дверей ему бежать.
— Я заблудился! — с ужасом понял он. — Я не знаю, куда идти!.. Что же мне теперь делать?..
Дядюшка Роу почувствовал, что еще немного — и он поддастся панике и побежит по лабиринту неизвестно куда, просто чтобы не оставаться на месте. Он будет запутываться все больше и больше, пока окончательно не затеряется в путанице раковин-сот.
— Спокойно, — как можно тверже сказал дядюшка Роу, стараясь взять себя в руки. — Вот книга, которую я когда-то напишу, следовательно, я выйду отсюда. Мне не грозит смерть от голода и жажды, а одиночества я не боюсь. Единственное, что работает против меня, это время. Время здесь может стоить слишком дорого, а я и без того потерял его очень много. Ну что ж, придется поторопиться. Итак, мне нужно вернуться в вестибюль.
Дядюшка Роу так хорошо представил себе длинный зал, уставленный рядами вешалок с одним-единственным старым плащом, что вдруг ясно почувствовал его притяжение.
— Вперед, и никаких сомнений, — скомандовал себе дядюшка Роу, поставил на место написанную им книгу и пошел туда, куда вела его интуиция. С каждой минутой он шел все уверенней и, увидев наконец в одной из раковин тяжелую старинную дверь, засмеялся с видом победителя.
— Вот и конец моей экскурсии! — сказал дядюшка Роу, открывая дверь в вестибюль.
Он быстрым шагом пересек длинный зал и уже у выхода из библиотеки оглянулся, что-то вспомнив. Все вешалки в вестибюле были пусты, старенького серого плаща больше не было.
— Да, конечно, все правильно, — сказал старый сказочник, — нельзя посвятить всю свою жизнь чтению книг, даже самых замечательных.
Он вышел из беломраморного храма, низко поклонился ему и, не оглядываясь, с легким сердцем зашагал назад по тропинке среди цветущего луга. Дядюшка Роу надеялся, что у камня пяти дорог его ждут друзья…
Буратино убегает из города кукол
Выйдя из балагана Петрушки, Буратино бесцельно побрел по городу. Он шел просто чтобы идти, — так ему было легче переживать разочарование и одиночество. Буратино и вправду был одинок, как никогда прежде. В темной комнатке Петрушкиного балагана остался Арлекин, выбравший жизнь в Мире Снов… Где-то во дворце Буратино оплакивала королева-мать, а по городу в поисках мальчика рыскали шпионы отца… Все это казалось Буратино чем-то нереальным, не имеющим к нему никакого отношения. Мир, окружавший его, проявил свою истинную природу, и Буратино казалось, что он медленно погружается в сонное оцепенение.