Новые приключения Гулливера
Шрифт:
Повадки и одеяния лаггнежцев вообще напоминают японские по причине, я полагаю, близости этих двух стран и, возможно, общности предков сих двух народов. Япония лежит к северо-западу от Лаггнегга, между обоими государствами, как я уже писал, существуют оживленные сношения, а японский император и лаггнежский король именуют друг друга братьями. Мне рассказывали, что существует давний обычай отсылать наследника лаггнежского престола по исполнении ему двенадцати лет (таков возраст совершеннолетия в Лаггнегге) ко двору императора Японии для получения образования. Соответственно, и японские принцы обучаются в Лаггнегге.
Лаггнежские купцы привозят в Японию ткани особо тонкой выделки, равных которым не производят ни в одной из близлежащих стран. А
Как и в Европе, монеты в Лаггнегге чеканятся из драгоценных металлов — золота и серебра. Они имеют одинаковую форму и одинаковый размер поперечника, но отличаются друг от друга толщиной. Кроме того, на золотых монетах чеканится портрет царствующего монарха в профиль (справа или слева) или анфас-в зависимости от достоинства; серебряные же украшены изображением змея, несущего на спине парусник.
Все это я узнал за время прогулок по территории порта. Конечно, общение с местными жителями затруднялось незнанием лаггнежского языка; так что в основном я удовлетворял любознательность, беседуя с моряками из Мальдонады и одновременно записывая значение тех или иных слов. Пополнение знаний о новой для меня стране отвлекало от тяжелых мыслей, но до конца не могло развеять их. Делая вечерами записи в толстую записную книжку, я в то же время с нетерпением ожидал решения своей судьбы.
Так прошли четыре дня. И лишь 26 апреля, на пятый день моего пребывания в Клюмегниге блеснул для меня луч надежды.
Меня посетил тот самый таможенный чиновник, по указанию которого я был арестован. Его сопровождал молодой человек по имени Клофт Флерик. Уроженец Лаггнегга, он несколько лет прожил в Мальдонаде и потому сносно владел обоими языками — и лаггнежским, и бальнибарбийским. Я познакомился с ним во время плавания — он прибыл в Лаггнегг на том же судне, что и я.
Меня сразу же заинтересовала причина его пребывания на судне. Он охотно удовлетворил мое любопытство. Как я уже говорил, на острове Глаббдобдриб живут могучие чародеи и волшебники. Оказывается, Клофт Флерик прибыл в Бальнибарби с целью овладеть их поистине удивительным искусством. Ему никто не отказывал, вообще, тамошние волшебники — радушный и щедрый народ. Но человек иного происхождения, сколько бы он ни учился, не сможет стать чародеем. Когда Клофт это понял, он решил попытать счастья в негоциации особого рода и задумал организовать у себя на родине торговлю товарами, в изобилии производимыми на Глаббдобдрибе.
Я спросил, о каких именно товарах идет речь. Клофт Флерик продемонстрировал мне список. Тут были и чаши для гадания, и особые карты, предсказывающие судьбу, и магические средства для успеха в любви и для улучшения внешности, и многое другое. Клофт ничуть не сомневался в том, что столь полезные и даже необходимые в хозяйстве вещи будут пользоваться среди его соотечественников чрезвычайно высоким спросом. И я вполне разделял его уверенность. В самом деле — кто же из нас, живущих ныне, не мечтает заглянуть в завтрашний день? И кто не мечтал покорить сердце своенравной красавицы волшебными средствами или с помощью магических притираний и мазей избавиться от изъянов внешности?
К сожалению, планы сметливого юноши натолкнулись на препятствие в лице все той же таможенной службы Клюмегнига: его груз отправился на портовый склад под арест вплоть до получения особого разрешения из столицы на ввоз. Именно во время беседы с Клофтом Флериком таможенника осенила счастливая мысль — воспользоваться знаниями молодого человека для разговора со мной.
Я честно рассказал представителю местной власти обо всех моих приключениях, включая пленение моего судна пиратами и насильственную высадку на пустынном берегу, посещение летающего острова Лапуты и других стран. Выслушав перевод, таможенный чиновник проникся искренним ко мне сочувствием и посоветовал написать прошение на имя его величества. Я поступил по его совету. Составить письмо мне помог Клофт Флерик; он же затем перевел и написал его, снабдив необходимыми по здешним представлениям оборотами. Таможенник немедленно отправил в столицу гонца. Вскоре оттуда последовало распоряжение: «Препроводить ко двору прибывшего иностранца и его свиту под конвоем из десяти человек». Распоряжение было подписано неким маркизом Стальдом. Как объяснил мне чиновник, Кайлиш Стальд занимал высокую должность при дворе — он был тумблумом, то есть возглавлял особую Палату по опеке чужеземных гостей. Вместе с письмом посыльный передал некоторую сумму на дорожные расходы — весьма щедрую, насколько я мог судить. Присовокупив к ней деньги, которыми снабдили меня мои друзья в Бальнибарби перед отплытием из Мальдонады, я совершенно успокоился, ибо чувствовал себя в этом смысле вполне защищенным от неприятностей пребывания в чужой стране.
Разумеется, никакой свиты у меня не было. Единственным сопровождающим стал все тот же Клофт Флерик, согласившийся за небольшую плату поступить ко мне на службу переводчиком. Он рассчитывал, прибыв в столицу Лаггнегга город Тральдрегдаб, ускорить получение разрешения на ввоз своих товаров. Мне же его согласие изрядно облегчило жизнь. При всех моих способностях к языкам я вряд ли овладел бы лаггнежским в несколько дней.
Словом, мы отправились вдвоем, и уже 2 мая 1708 года (а по здешнему календарю в первую луну второго месяца третьего года) прибыли в Тральдрегдаб.
Город поразил меня неожиданным многолюдьем. Даже не верилось, что он способен вместить так много людей: все улицы были заполнены толпами, так что нам пришлось отказаться от повозки и пробираться пешком в поисках гостиницы.
Вскоре все объяснилось. Оставив меня на короткое время одного, Флерик нырнул в толпу. Вернувшись, он сообщил, что лаггнежцы сегодня празднуют день рождения короля: Лаггунту XII исполнилось двадцать пять лет. Подобные празднования проходят очень пышно, в столицу уже съехались во множестве жители окрестных деревень, а на главной площади Тральдрегдаба устроена ярмарка.
Несмотря на все усилия и расторопность Клофта Флерика, лишь к вечеру удалось нам найти гостиницу. Добрая половина бывших у меня денег ушла на уплату за две комнаты. Правда, следует признать, что состояние комнат и услужливость хозяев стоили того.
Дом, в котором располагалась гостиница, был похож на обычный английский дом в два этажа, сложенный из камня, называемого на местном наречии квиклюк. От того камня, который используется на нашей родине для строительства, квиклюк отличается меньшим весом и значительно большей прочностью. Здания, сложенные из него, выглядят новыми и через много лет после постройки; черепица же здешних домов окрашена в яркие радостные цвета, что придает столице праздничный вид.
Уют и обхождение в гостинице намного превышали то, с чем я сталкивался в Англии, не говоря уже о некоторых континентальных странах. Клофт мне объяснил причину этого. Оказывается, нерадивых хозяев гостиниц и постоялых дворов наказывали здесь столь же строго, как и иноземных лазутчиков. Власти Лаггнегга полагали гостеприимство не человеческой добродетелью, а государственной необходимостью. Поразмыслив, я признал справедливым такой подход — ежели государство ставит свое процветание в зависимость от торговли с чужестранцами, необходима строгость по отношению к тем, кто мешает оной. Правда, я не мог понять, как это уживается с еще большей строгостью властей и Лаггнегга, и Бальнибарби к чужеземцам, оказавшимся здесь хоть и не по своей воле, но без всякого злого умысла. Смущало меня также и требование к иностранцам, существовавшее в соседней Японии, — публично топтать распятие (соседи Японии тоже с подозрением относятся к христианству). Словом, было над чем поразмыслить.