Новые приключения Незнайки: Остров Голубой Звезды
Шрифт:
– Погоди, – схватил он Растеряйку за руку. – А ты как сюда попал?..
– А вот это я как раз хотел спросить у вас, – с расстановкой произнес Пончик, обретая уверенность в своей правоте. – Вот именно это и спросить, – повысил он голос, – КАК Я СЮДА ПОПАЛ? Кому это пришло в голову, – он постучал себя по голове, – меня сюда притащить, воспользовавшись тем, что больной на некоторое время забылся сном?..
Тут счёл необходимым подать голос доктор Пилюлькин:
– Ну, ты не очень… Никакой ты не больной.
– Ах вот вы как? Уже не больной? – в голосе Пончика появились истерические
Но ему не дали договорить. С криком: «Так ты будешь больной!» – Растеряйка, изловчившись-таки, треснул Пончика половником по голове.
– А-а-а!!! – завопил Пончик противным голосом, схватившись за голову. – Ай-я-йа-аа!!!
Растеряйка шагнул к нему, чтобы двинуть ещё раз, но его подхватили под руки. Тогда Пончик неожиданно схватил из ящика горсть соли и бросил Растеряйке в лицо. Соль попала в глаза, бедняга завопил и стал вырываться.
– А-а!! Да пустите же, идиоты! Пустите к рукомойнику, ослы несчастные!..
Кое-как все угомонились и расселись в кают-компании. Первый обед на «Стрекозе» состоял из хлеба с маслом и теплого клюквенного киселя, до которого Пончик, по счастью, не успел добраться.
Глава четвёртая
ТАИНСТВЕННОЕ ДУПЛО
Остаток дня путешественники провели благоустраивая свои каюты, каждая из которых, как мы уже знаем, предназначалась для двух пассажиров.
В каюте номер один поселились Винтик и Шпунтик. Вся их каюта была завалена чертежами и инструментами. На месте они почти не сидели, а больше лазали по кораблю, проверяя надежность работы его узлов и механизмов. Винтик лучше разбирался в электронной системе управления, а Шпунтик – в устройстве двигателя.
В каюте номер два поселились Знайка и доктор Пилюлькин. Здесь была чистота и образцовый порядок. Пилюлькин выполнял свои привычные обязанности, а Знайка руководил экспедицией. Он также вёл подробный дневник путешествия, который называл судовым журналом. Регулярно Знайка замерял ширину и глубину реки, исследовал структуру дна и отмечал всё это на карте.
Третью, четвёртую и пятую каюты занимали малышки: Ласточка и Кувшинка, Капелька, Мушка и Кнопочка. Свои каюты они украсили расшитыми салфетками, рукодельными ковриками, подушечками и занавесками. Огромные, до самого потолка, букеты ландышей распространяли аромат леса. У них было очень красиво и уютно.
В каюте художника Тюбика и музыканта Гусли царил, так сказать, творческий беспорядок. Тюбик делал путевые наброски, а Гусля сочинял симфоническую поэму «Навстречу ветру». Повсюду были разбросаны нотные тетради, музыкальные инструменты, краски, альбомы и цветные карандаши. Поскольку Тюбик почти всё время проводил на палубе у мольберта, эти творческие натуры друг другу совсем не мешали.
В других каютах расположились: охотник Пулька и его собачка Булька, Молчун и Ворчун, Торопыжка и Растеряйка, Авоська и Небоська, Незнайка и Пачкуля Пёстренький.
В отдельных каютах, по одному, расположились Сахарин Сахаринович Сиропчик и Пончик. Сиропчик вообще любил устраиваться с двойными, так сказать, удобствами. Большую часть времени он проводил в кают-компании, где всегда можно было попить газированной водички с сиропом.
Что касается Пончика, то он решительно принял позу невинно пострадавшего. Он ни с кем не разговаривал, а встречаясь со Знайкой, тут же начинал требовать, чтобы его вернули домой. Но так как для этого пришлось бы разворачивать обратно «Стрекозу» вместе со всеми пассажирами, Знайка, устав разъяснять Пончику ситуацию, начал в конце концов от него прятаться. Вообще, Пончик добился того, что вокруг него образовалась какая-то тягостная и нелепая атмосфера всеобщей вины.
Таким образом, в тринадцати каютах расположились двадцать два коротышки и собачка Булька. Поскольку кают всего было шестнадцать – по восемь с каждой стороны – то легко подсчитать, что ещё три оставались пустыми.
Вечером, когда солнце скрылось за деревьями, Знайка объявил высадку для ночной стоянки.
Захлопнув солнечные батареи, «Стрекоза» наехала плоским дном на песчаный берег, и Шпунтик закрепил якорь на торчащем из земли корне дуба. Винтик спустил трап, и нагруженные снаряжением путники ступили на незнакомый берег.
То там, то здесь высились огромные камни, а могучие дубы, казалось, достают кронами до раскрашенных закатом редких перистых облаков. Не многие коротышки из Цветочного города видели такие большие деревья.
Знайка выбрал поблизости ровную поляну и велел всем собраться. Обязанности распределились следующим образом.
Винтик и Шпунтик устанавливают четыре шестиместные палатки; Торопыжка, Авоська и Небоська разжигают костёр; малышки собирают и укладывают в палатках сухие листья для мягкого ночлега, а все остальные идут за дровами. Дежурными по кухне были назначены доктор Пилюлькин и Сиропчик. Сам Знайка отправился пилить замеченный им неподалёку белый гриб.
На «Стрекозе» остался только один Пончик. Он сослался на плохое самочувствие и отсутствие верхней одежды. И действительно, он попал на судно в одной пижаме, в ней и разгуливал по «Стрекозе». Когда Сиропчик любезно предложил ему примерить что-нибудь из своего гардероба, оказалось, что вся одежда толстенького Сиропчика, за исключением сандалий, ему мала. Так он раздался вширь за время своей болезни.
Теперь Пончик сидел у окна своей каюты, грыз печенье, запивал его лимонадом и поглядывал на разгоравшийся огонек костра на берегу. «Ничего… – думал он про себя. – Пусть они там… А мне и здесь хорошо. Тепло, светло и мухи не кусают…»
Оказавшись в дубовой роще, малыши, вместо того чтобы собирать сухие ветки для костра, тут же начали бросаться желудями. Понаставив друг другу синяков и ссадин, они наконец угомонились и разбрелись по лесу. Набрав охапку сухих веток или волоча за собой приличный сук, каждый тащил дрова. И костёр, по мере того, как сгущались сумерки, светил всё ярче, разгораясь, потрескивая и пуская в небо искры.
Вскоре со стороны лагеря потянуло ароматом густого грибного супа с перловкой. А поскольку сегодняшний обед был подчистую уничтожен Пончиком, у путешественников буквально текли слюнки.