Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»
Шрифт:
Этель молча закрыла лицо руками.
После встречи с Этель Ватсон пришел в себя, только когда они с Холмсом заказали по чашке кофе в кафе на канале Грибоедова.
– Шерлок, ты должен мне все объяснить. – Ватсон принял из рук подошедшего официанта чашку, кивком поблагодарил и снова обратился к Холмсу: – Про ограбление и роль Этель я все понял. Я понял, что бриллианты взял Петр. И все же, Шерлок, я абсолютно ничего не понимаю. Куда он их дел?
– Дорогой друг, подожди еще немного, – ответил Холмс, медленно помешивая сахар в своей чашке. –
Холмсу с Ватсоном было не впервой устраивать ночную засаду. И все же каждая такая бессонная ночь доводила обоих до нервного напряжения.
Шел второй час ночи. Друзья, соприкасаясь плечами, неподвижно сидели на диване в гостиной Марины.
У Ватсона затекли спина и плечи, но больше его беспокоил другой вопрос.
– Шерлок, – прошептал он на ухо другу, – Марина не говорила тебе, куда она переезжает?
– Кто тебе сказал, Джон, что Марина собирается куда-то переезжать?
– Как же? А это что? Оглянись. Вокруг груды упакованных коробок. Шторы сняты. Во дворе контейнер для переезда. Его-то ты не мог не заметить.
– Тихо, Ватсон, – резко оборвал друга Холмс.
Было слышно, как в замке повернулся ключ. Едва скрипнув, входная дверь отворилась, и в дом вошел мужчина в черном. Он огляделся. Похлопал ладонью по ближайшей к нему коробке и направился к лестнице на второй этаж. В ту же секунду Холмс включил фонарик и направил луч света в лицо незнакомца.
– Смотри-ка, Джон! Петр Ялов. Его призрак вполне материален и не испарился в лучах света.
Петр попятился назад к выходу, зацепился за ножку стоящего на пути табурета, не удержался на ногах и упал бы навзничь, если бы не схватился рукой за его сиденье. Приземлился Петр на колени.
– Кто вы? Что вы здесь делаете? – воскликнул Петр, прикрывая свободной рукой глаза от направленного ему в лицо слепящего света и одновременно пытаясь разглядеть незнакомых людей.
– Глядя на вас, я бы представился дедушкой Константином Макарычем, но дело слишком невеселое, чтобы шутки шутить, – ответил Холмс со всей серьезностью.
Ватсон же прыснул со смеху. Только вчера они с Холмсом прочитали чеховского «Ваньку» и сейчас стоящий на коленях и опирающийся на табурет Петр напоминал Ватсону Ваньку Жукова с его письмом на деревню дедушке.
– Вы писали мне. В Лондон. Помните? Пятнадцать лет назад. – Холмс обошел Петра, внимательно разглядывая его сверху.
Петр немного пришел в себя, поднялся на ноги и присел на табурет.
– Что вам от меня надо? Где Марина?
– Нам от вас – ничего. А вот Василию Паткину, думаю, даже вашей жизни будет мало.
– Бриллиантов у меня нет. Куда они пропали, я не знаю.
– О бриллиантах – позже. Для начала поговорим о письмах. – Холмс щелкнул выключателем, и яркий свет залил всю комнату.
– Да, Шерлок! – оживился Ватсон. – Ты с самого начала твердил, что дело в письме. Объясни, пожалуйста, что с ним не так?
– Джон, ты ведь так и не прочел его. Вот. Возьми, – из внутреннего кармана пиджака Холмс вынул сложенный листок и протянул его Ватсону: – Читай.
Ватсон взял письмо из рук Холмса.
– «Дорогой Холмс! Меня зовут Петр Ялов. Я попал в безвыходную ситуацию. Меня хотят подставить. Мне грозит обвинение в ограблении банка и убийстве. Пишу вам это письмо в момент, когда меня пришли арестовывать. Но я абсолютно невиновен. Скорее всего, такой знаменитый сыщик, как вы, очень занят. Но я могу надеяться только на вашу помощь. Только вы сможете раскрыть это убийство. Я уверен, что наши следователи не станут церемониться со мной – простым почтальоном. Меня обязательно обвинят и посадят. А я ни в чем не виноват. Пожалуйста, приезжайте и помогите мне. С уважением, Петр Ялов».
– Тебя ничего не насторожило, дорогой Ватсон?
– Оно совершенно пустое для письма, от которого зависит судьба. Ни о чем, – Ватсон разочарованно пожал плечами.
– Верно. Теперь взгляни на конверт. Видишь, обе марки наклеены ровно по одной линии. Конечно, кто-то другой мог их наклеить. Но я проверил, судя по отпечаткам пальцев, марки клеили вы лично, Петр. И почерк на конверте ваш… Так аккуратно наклеить марки можно только в том случае, если человек никуда не спешит. Вы, Петр, написали письмо не в день задержания, а заранее, потому что готовились к аресту. Что еще тебя удивило, Джон?
– Ни слова про бриллианты! – воскликнул Ватсон.
– Именно! В письме – одни общие слова. Как ты правильно заметил, дорогой Ватсон, письмо ни о чем. Из всего этого можно сделать вывод, что автор писал его просто для того, чтобы написать, не рассчитывая, что оно когда-нибудь будет прочитано.
– Шерлок, для чего-то же он, – Ватсон кивнул в сторону Петра, – написал это письмо?
– Для отвода глаз, мой друг. Ялов узнал о плане Этель. Он понял, что она подготовила ему роль козла отпущения в этом ограблении, и решил сыграть свою игру: украсть бриллианты, до этого украденные Этель. Поэтому Петр не хотел, чтобы Этель раньше времени догадалась, что он в курсе ее преступного плана. Во всяком случае до тех пор, пока не закончится суд и он не окажется в тюрьме. Так возникла наивная просьба к Этель о его спасении через письмо ко мне. Думаю, он побаивался начальницу. И не без основания. Очень уж быстро и виртуозно она травит окружающих. Вам, Петр, – Холмс обратился к Ялову, – было на руку, что вас арестовали. Арест и пропажа бриллиантов позволили создать в глазах Василия Паткина легенду о вашей невиновности, а вину в пропаже бриллиантов полностью свалить на Этель. Вы были уверены, что в тюрьме Паткин организует встречу с вами и вы воспользуетесь этим случаем, чтобы сдать Этель с потрохами.
– Но как же убийство Петра? – недоумевал Ватсон. – Я был уверен, что его убийство в тюрьме организовал Василий Паткин. В наказание за кражу бриллиантов.
– Ватсон! Вы правы. Только Паткин организовал не убийство, а побег. Это был организованный побег с имитацией смерти. Паткин отправил вас, Ялов, на свободу искать свои бриллианты. Так ведь?
– Во-первых! – закричал Ялов, вскочив с табурета. – И это самое главное! Я никого не убивал! Почему я должен сидеть за убийство, которого не совершал? Этель хотела подставить меня. Она хотела, чтобы я сел за ее делишки. Я – жертва!