Новые приключения Вельки и Ромки. Тайна магнита Миров
Шрифт:
– Лето! Лето, открой крышку, – взволнованно прохрипел все тот же голос, потонув в резком шорохе помех.
– Какую крышку? – пробормотала Велька, наконец-то сообразившая нажать выключатель лампы.
Словно испугавшись ярко вспыхнувшего электричества, странный звук внезапно поперхнулся и затих. Испуганным взглядом Велька окинула комнату, но ни мышей, ни каких-либо иных живых существ в ней не было. Все вещи лежали на своих привычных местах.
Свет успокоил девочку и придал ей смелости. Мягкий и спокойный, он осветил компьютерный стол, стул, на который Велька бросила вечером
Велька облегченно вздохнула и, окончательно осмелев, подошла к окну, пристально вглядываясь в чернильную темноту за стеклом.
– Фу ты, ерунда какая! – улыбнулась Велька своим недавно пережитым страхам. – Это Ромка виноват! Наплел невесть что…
– Лееетттоо! – взвыл внезапно хриплый голос, не оставляя никаких сомнений в своем существовании.
– Мама! – взвизгнула Велька, отпрыгивая от окна к кровати.
Звук раздавался со стороны туалетного столика, где высился частокол из флаконов с лаками, пенками и духами. Странно! Там не было ничего опасного и непонятного. Ведь Велька, как никто другой, знала о содержимом каждого из них и могла с закрытыми глазами найти нужный ей флакон в любое время дня и ночи. Мало того, домашним запрещалось даже приближаться к заветному столику.
Особенно строго этот запрет касался Маруси. Однажды малышка пробралась в комнату старшей сестры и прямиком устремилась к заветному столу, притягивающему ее как мощный магнит. Обомлев от счастья при виде стольких разноцветных штучек, Машка не растерялась и извела весь запас Велькиной косметики на красочные рисунки. Особое одобрение Маруси получили тени и губная помада. С их помощью ей удалось добиться на своих картинах потрясающего цветового эффекта.
С тех пор маленькая художница стала в Велькиной комнате персоной нон грата. Проще говоря, это значило, что ее присутствию здесь были не рады. И закрытая задвижка на двери служила лучшим доказательством Велькиной негостеприимности. Так что молодому художественному дарованию при создании картин теперь приходилось довольствоваться лишь акварельными красками.
Почувствовав себя уверенней, как игрок, которому предстоит битва на своем поле, Велька смело подошла к столу. Почему-то сейчас она не испытывала страха, только удивление и любопытство. «Надо рассуждать логически, – подбодрила она себя. – Нужно найти источник этого шума».
Девочка сосредоточенно осмотрела все баллончики с аэрозолями в надежде найти в них какое-нибудь повреждение, через которое выходит воздух, издавая шипящие звуки. Но, к ее разочарованию, все они были в полном порядке, абсолютно герметичные и совершенно безмолвные. Напоследок Велька взяла в руки абрадарскую шкатулку, где хранились ее немудрящие ценности, и открыла крышку.
– Ну, наконец-то! Она на связи, на связи, – восторженно закричал кто-то невидимый. – Отстань! Я сказал, убери свою морду от аппарата! Лето! Лето!
От неожиданности Велька захлопнула крышку и выпустила шкатулку из рук. Резная коробочка покатилась по полу, а из нее в разные стороны разлетелись Велькины безделушки.
– Лето, Лето, ты меня слышишь? – надрывался голос, на этот раз показавшийся Вельке знакомым.
Ну да! Эти хриплые нотки! Велька схватила шкатулку и радостно закричала:
– Краблик! Это ты?
Только канюк Краблик называл ее Лето. Несмотря на все старания, он так и не смог запомнить имя Виолетта, которым гордо представилась девочка при их знакомстве. И вскоре Вельке в очередной раз пришлось смириться с тем, что ее красивое имя было сокращено.
– Я, Леточка! Я! Как хорошо, что мы, наконец-то, тебя застали! – ликовал Краблик. – Тень, я сказал, отстань. Что передать? Лето, Тень передает тебе привет! Передал? Вот и иди по своим делам, что ты жмешься к трубке?
– И ему тоже большой привет! Краблик, а ты где? – на всякий случай переворачивая шкатулку вверх тормашками и осматривая ее дно, поинтересовалась Велька.
– Да у себя, на Перекрестке, вот уже который день пытаюсь установить с тобой связь, – радовался Краблик. – Что? Ну, хорошо, мы пытаемся, мы, – ворчливо отозвался он в ответ на негодующее бурчание своего напарника.
– Так что же ты мне не сказал, что эта шкатулка работает как телефон? – возмутилась Велька.
– Да я и сам не знал! Это Мудрец-абрадарец постарался. Леточка, нет времени все объяснять. У меня, то есть у нас у всех, есть к вам с Ромкой просьба.
– Конечно, мы все сделаем, – ни секунды не раздумывая, крикнула в недра шкатулки Велька.
О чем тут можно было думать! Конечно, она готова совершить все, о чем ее попросят, и Ромка тоже. Уж в этом-то можно не сомневаться. Не каждый день выпадает возможность пообщаться с представителями других миров.
– А что делать-то надо? – взволнованно крикнула она, испугавшись, что связь прервется. Из шкатулки опять понеслись какие-то шуршаше-хрипящие звуки, заглушавшие слабый голос Краблика.
– Одевайтесь получше и идите прямо сейчас к Межпространственной Двери. Мы с Тенем вас там будем ждать. Только быстрее, – внезапно четко произнес голос Краблика, прорвавшись сквозь помехи.
– Уже бегу, – пообещала Велька, одной рукой захлопывая шкатулку, а второй открывая дверцу шкафа.
Через несколько минут Велька, облаченная в джинсы и теплый шерстяной пуловер, осторожно скользила по паркету, стараясь производить как можно меньше шума. Путь ее лежал к Ромкиной двери, увешанной предупреждающими табличками «Не беспокоить», «Ко мне нельзя», «Вход по предварительной записи». Украшал эту заградительную баррикаду латунный колокольчик. Им надлежало воспользоваться тем особо настойчивым посетителям, кого, несмотря на все препоны, не покинула решимость проникнуть в Ромкино обиталище.
Тихонько нажав на ручку, Велька открыла дверь и тенью прошмыгнула в комнату.
– Ромка, проснись, – прошептала она, осторожно тряся брата за плечо.
Несомненным достоинством Ромки было то, что он очень быстро просыпался и мгновенно приходил в себя ото сна. Вот и сейчас, распахнув глаза и увидев в лунном свете темные очертания склонившегося над ним НЕКТО, он не стал тратить время на крик, а сразу же схватил неузнанную сестру за плечи и повалил ее на пол.
– Дурак, отпусти, – просипела Велька. – Это же я.