Новые сказки Шехерезады
Шрифт:
– Чего же ты хочешь? – недоумевал магрибинец.
– Вот ты, дедушка, бывал в разных странах… А видел ты когда-нибудь царевну Будур, первую красавицу Магриба?
«Эге! – подумал колдун. – Вот что тебя интересует!»
– Приходилось, о внук мой. Когда бывал я в Искандерии, то не раз наблюдал торжественную процессию, с которой принцесса направлялась в царские бани… А что? Ты хотел бы тоже её увидеть?.. А может, ты хотел бы лицезреть её в банях, нагой, о алмаз моего сердца? – посмеивался старик. – Бани во время её купания, конечно, окружены тремя рядами воинов, так, что и мышь не проскочит,
– Я хочу женится на ней, - отвечал Алладин, сдвинув брови.
– О, Аллах! – воскликнул поражённый дед. – На самой принцессе Будур?? Что за фантазии, мой милый! ..А знаешь ли ты, что женихам, которые не понравились принцессе, но успели лицезреть её, отрубали голову? Нет-нет, оставь эту глупую идею… Если уж в тебе так кипят страсти, то давай отправимся на невольничий рынок, который в городе устраивают каждый месяц, и выберем тебе красивую невольницу, искусную в танцах, в домашней работе, и в делах любви… Это обойдётся мне недёшево, Аллах свидетель! да всё одно дешевле, чем сватовство к принцессе! …А может, и мне, старику, достанется малая толика от любовных утех? Хе-хе!.. Что скажешь?
Глаза Алладина загорелись.
– Невольницу? И она будет выполнять все мои желания?
– Конечно, как же иначе? Ты ведь будешь её господин.
– А если она откажется?
– Ну… Непослушных рабынь наказывают... Да почему бы ей не служить своему юному красавцу-господину и душой, и телом??
Мысль о красивой рабыне отодвинула на время мечты о принцессе, и не проходило дня, чтобы Алладин не напомнил об этом старику.
И вот, в назначенный воскресный день они богато оделись и оправились на невольничий рынок, где толпилось уже много народу. Хозяева прохаживались возле своих рабов, устало стоявших на солнце в своих серых хитонах, и громко их расхваливали.
Особым вниманием пользовались девушки и молодые женщины разных цветов кожи: возле них густо толпились и яростно торговались мужчины. Лица рабынь сохраняли равнодушие и тупую покорность.
Долго ходили старик с юношей по рынку, но никто Алладину так и не приглянулся. Опечаленные, они выбрались из толпы и собрались уходить, как вдруг увидели подъехавшую к рынку арбу, из которой какой-то толстый одноглазый купец зверского вида вывел на верёвке стройную девушку в одной тонкой накидке, с красивым, но измученным и заплаканным лицом. Немилосердно дёргая за верёвку, он потащил её в толпу.
Алладин толкнул своего деда локтем, и тот встрепенулся.
– Постой, о уважаемый! – воскликнул он. – Ты ведёшь её на продажу, не так ли?
– Так, так! – прорычал одноглазый. – Только не у всякого хватит денег заплатить за этот товар…
– А сколько же ты просишь за неё?
– А пять тысяч золотых динаров, вот сколько! (Ни за одного невольника не давали в тот день более полутора тысяч.) А если никто столько не даст, то отдам её даром, самому мерзкому, грязному и бездомному нищему!
– Даром? Нищему? – удивился магрибинец. – Зачем же тебе терпеть такой убыток??
– Я
– зарычал купец и дёрнул её за верёвку так, что несчастная упала в пыль.
Алладин, находившийся рядом, подхватил девушку и помог ей подняться. Глаза их встретились, из сердца в сердце пробежал огонь, и они уставились друг на друга как зачарованные.
– Эй! – закричал одноглазый. – Не тронь её! Вот купишь, тогда будешь делать с ней всё, что захочешь…
Алладин схватил своего деда за руку и зашептал: «О дедушка, светоч моего сердца! Сделай что хочешь, только выкупи для меня эту невольницу!»
– Что же, – сказал магрибинец купцу. – Цена твоя очень высока! Но позволь посмотреть твою рабыню, может я и заплачу такую сумму…
Купец не был против, и они направились в ближайшую лавку. Договорившись с хозяином лавки, они отвели рабыню в заднюю комнату.
Там одноглазый без разговоров сдёрнул с девушки накидку, и та предстала перед ними совсем голая; она ахнула и закрыла лицо руками. И пока Алладин не мог отвести глаз от её округлого зада, тонкой талии и выпуклых грудей, магрибинец обошёл невольницу кругом, а затем отвел Алладина в сторону.
– Плохо дело, – шепнул он ему. – Не нужно её покупать. Она непокорная…
– Почему ты так думаешь? – удивился Алладин.
– А ты видел рубцы на её заднице?.. Он наказывал её, и не раз!
Невольница, которую звали Эльчин, слышала их тихий разговор, и поскольку Алладин ей ужасно понравился с первого взгляда, она всем сердцем захотела принадлежать ему. И когда он приблизился, чтобы рассмотреть её зад, она как была, голая, опустилась перед ним ниц и целовала землю. И тогда на приподнятом заду её он заметил длинные полосы от жестоких ударов.
– О господин мой! – воскликнула она со страстной мольбой. – Если ты купишь меня, я буду тебе самой покорной, самой услужливой рабыней, какие только бывают на свете, и подарю тебе столько любви, что сердце твоё будет всегда полно веселья! И ты сам полюбишь меня, и не захочешь продавать ни за какие деньги. Умоляю, купи меня и избавь от этого одноглазого урода!
Сердце Алладин, которому девушка и сразу понравилась, после её слов наполнилось такой любовью и жалостью, что он тут же принялся упрашивать магрибинца раскошелиться, раз уж тот обещал. Магрибинец в конце концов согласился и, плотоядно поглядывая на обнажённую рабыню, достал свой тяжёлый кошелёк и отсчитал пять тысяч золотых динаров не торгуясь.
У хозяина при виде такой кучи денег разгорелся его единственный глаз, и он с королевской щедростью вместе с девушкой отдал и её накидку и верёвку. «Аллах свидетель, – повторял он в волнении, рассовывая деньги по карманам, – эта рабыня стоит много, много больше! Эта девушка может украсить гарем самого султана!»
Из лавки Алладин вышел уже с собственной красавицей-невольницей, которая смеялась от счастья и целовала ему руки. Магрибинец проводил их домой, дивясь её весёлому нраву и что-то про себя замышляя. Алладин, прощаясь с ним, целовал ему руку и горячо благодарил за такой подарок. «Я твой большой должник, о дедушка!» – говорил он. «Ничего, скоро мне понадобиться твоя помощь, Алладин. Тогда и рассчитаемся», - задумчиво отвечал тот.