Новые земли
Шрифт:
— И как же ты планируешь это провернуть? Нарушить законы Эллирии практически невозможно и в этой ситуации я не вижу ни одной лазейки. Трезубец принадлежит мне, именно я нашла его здесь, — Ирис обвела взглядом храм, — И я же смогла его подчинить.
— Это делает тебе хвалу, но ты ошибаешься насчёт того, что он твой. Он принадлежит Валкуру, в храме которого мы и находимся.
Ирис не могла не понимать, что этот храм не имеет никакого отношения к Всеединому.
— И что тебе даст это знание? Этот маг или кто он там был давно мёртв и даже то, что трезубец когда-то принадлежал ему, ничем тебе не поможет.
Ирис стояла в узком проходе между двух глыб мрамора, что загораживали проход.
— Позволишь? — спросил я.
Она промолчала и просто сдвинулась на несколько шагов назад.
— Что ты делаешь? — спросила Ирис с волнением.
— Как что, ищу то, что мне поможет и лишит тебя последнего козыря.
Позади раздался свист раздираемого воздуха. Чего-то подобного я и ожидал. Выхватил один клинок и отбил трезубец в сторону.
— Думаешь, я позволю тебе? — Ирис прожигала меня взглядом.
— Ты ведь всё равно не веришь, что я на это способен. Несмотря на всё что ты увидела в моём исполнении, всё равно не веришь…
— Уже верю, — сказала Ирис, — Я не хочу терять Вульфенов. Слишком много сил и времени я вложила в этот проект и не могу от него отказаться просто так.
— Ты ведь понимаешь, что без Архипелага и его благ три четвёртых состава сбежит в первые месяцы. Но я тебя понимаю. И знаешь, что я не буду настаивать на том, чтобы ты переходила в Злыдни. Если мы сможем договориться с Вульфенами и тобой, то не вижу причин, почему бы нам не действовать заодно. У нас всё равно недостаточно людей, чтобы контролировать столь большой кусок земли, а мне нужен кто-то кто будет следить здесь за порядком. Ты станешь править Архипелагом от нашего имени. Думаю, мы сможем договориться и о том, чтобы часть доходов с этих земель переходила Вульфенам, если мы будем уверены, что прикрыты от нападения с моря.
— Где ловушка? — спросила Ирис, — Ты победил, и мы оба это знаем. Предложение слишком хорошее, чтобы быть правдой.
— Нет никакой ловушки. С самого начала её не существовало. Если бы мне не нужен был пропуск в Драхниен, то мы уже, скорее всего, подписали союзный договор.
— Можешь всё-таки сказать, что там, у жрецов Всеединого такого припрятано, что ты развязал эту бойню.
— Обязательно расскажу, но не сейчас. Могу сказать только одно — Эллирию ждут потрясения, и я стараюсь подготовить Злыдней к нему. Ничего больше. А теперь прости, но я сюда спустился не просто так.
Алтарь находился совсем близко. Десяток выщербленных ступенек и я оказался возле него. Ирис не отходила от меня, наблюдая за моими действиями. Пусть. Всё равно не сможет понять, что здесь происходит. Печать неприятно ожгла руку холодом и кажется, слегка вибрировала. Раньше я такого за ними не замечал, и грешил на то, что сущность внутри почувствовала нечто знакомое и заволновалась.
— Что это? — спросила Ирис, с интересом поглядывая на печать.
— Тебе пока рано знать, ты ещё не дала никакого согласия.
— Да, чёрт тебя побери! — взорвалась Ирис, — Я согласна! Доволен?
— Нет, я всё же закончу, у нас есть уговор и я не намерен его нарушать, — я постарался скрыть улыбку и остаться сосредоточенным, — А теперь не мешай.
Ирис приоткрыла рот, собираясь возмутиться, но промолчала.
Печать стала на белоснежный алтарь. Он тут же изменился. Вместо куска белого мрамора он превратился в куб воды, непонятно как удерживающий себя на месте. Одно слово — боги.
Вот и пришло время временно отказаться от елея. Можно было бы и отказаться от этого. Ирис уже согласилась. Но Мистра советовала избавиться от всего, что может связать меня с ней, прежде чем отправляться в крепость — монастырь Всеединого. Елей это самое опасное и мне придётся от него отказаться. Надеюсь временно.
Как мне говорила богиня: «Перелей божественную силу в печать…». Мысленно протянул небольшой жгут энергии и соединил его с дымчатой стекляшкой. Вначале не получалось, жгут соскальзывал. Печать не желала принимать чужую силу, как будто она была резиновой. Прогибалась на долю миллиметра и всё, дальше никак.
Можно попробовать и погрубее. Я выстрелил вперёд энергетическим жгутом и пробил оболочку. Печать завибрировала и медленно поползла к краю алтаря. Я тут же прижал её рукой. Ещё немного и она оказалась бы на полу.
И тут я почувствовал это. Что-то бесконечно голодное присосалось ко мне словно пиявка и начало тянуть силы. За секунду я оказался опустошен и стоял на ногах только благодаря подоспевшей на помощь Ирис.
— Что с тобой? — взволнованно спросила она.
— Не сейчас, — сквозь зубы ответил я.
Печать сначала опустошила мои личные силы и только после этого принялась за елей. Я видел как медленно, единица за единицей, пустеет шкала. Но чёрт с ней. Гораздо хуже было то, что из меня будто выворачивали душу. Цвета мира рядом со мной померкли, превратившись в блеклое подобие самих себя. Сердце казалось, ушло в пляс, высокочастотным басом отдаваясь в голове.
Меня выпивали точно так же, как голодный вампир опустошает свою жертву. Чёрство, настойчиво и необратимо. Елей показал дно, но на этом Валкур не остановился. Полоска очков жизни начала стремительно уменьшаться. И тут уже я возмутился.
Мысленно потянул елей обратно. Печать пошла в пляс на алтаре, несмотря на то что я со всей силы давил на неё ладонью.
— Помоги, — прошипел я Ирис.
Она тут же поняла, что от неё требуется и одной рукой придавила мою ладонь. Вторая была занята, поддерживала меня.
— Что происходит, чёрт побери? — крикнула Ирис.
Я не ответил, все силы уходили, на то чтобы не дать себя выпить и не отправиться на перерождение. Хорош же я буду перед новым… союзником… вассалом… Пока не определился, как расценивать Ирис и Вульфенов.
Валкур, если он и находился в сознании, не сдавался. Тянул и тянул из меня силы. И в тот момент, когда я уже готов был сдаться, всё изменилось.
Вспышка света, гул в ушах. Ощущение, как будто попал под близкий разрыв свето — шумовой гранаты. Ощущение полёта. Тёплая рука Ирис. Мы летели неизвестно куда. По привычке скользнул в истинное зрение и едва не ослеп от ярчайшего света. Настолько сильного, что он выжигал глаза. Пришлось вернуться в обычное зрение.