Новый год с последствиями
Шрифт:
Вздохнув, постаралась вытеснить из памяти все сказанные слова и сосредоточиться на чем-то другом. Выходило плохо. Вчера, будто мне без того мало проблем, позвонил Витя и ввел в ступор «трогательным» прощанием. Или это был своего рода изощренный плевок в душу? Саркастичная речь без капли эмоций не впечатлила, учитывая, что я уже поставила точку в наших отношениях до его аварии. И, тем не менее, Витя посчитал нужным вывернуть все так, словно именно он меня бросил. С чего, вообще, решил, что собираюсь навещать его?! Нет, у него точно с
Время тянулось убийственно долго. В палате кроме меня лежали еще две женщины и одна девушка. Она пыталась завести разговор несколько раз, а натыкалась на стену безразличия с моей стороны.
Мне не хотелось ни с кем общаться и никого видеть, даже болтать с Настей по телефону. Но пришлось позвонить и фактически умолять ее остаться дома. Зачем ей тащиться в больницу на костылях, если завтра меня выписывают. А больше, в общем-то, никто не придет. Глупо надеяться, что вот сейчас откроется дверь и в палату войдет Миша.
Дверь скрипнула и кто-то вошел. Я ощутила, как гулко забилось сердце в груди в этот момент. Неужели… Мои надежды через секунду разбились вдребезги. К той девушке, пытавшейся подружиться со мной, пришел парень.
А чего ты ждала, Лера? Что Миша прискачет, подобно принцу на белом коне и станет тебя утешать? Пф-ф! Смотреть, как воркует парочка, было выше моих сил. Отвернулась и попыталась абстрагироваться. Улеглась на бок и накрылась с головой одеялом. Сомкнула веки и каким-то чудом уснула.
Меня разбудил звонок мобильного. Усевшись, протерла глаза и увидела, что снова нахожусь в палате одна. Вытащила телефон из-под подушки и глянула на экран. С недоумением ответила:
— Да, — голос был еще хриплый ото сна, и казалось, что я чем-то расстроена.
— Здравствуй, Лера, — Наталья Владимировна помолчала несколько секунд, будто тщательно подбирала слова: — Знаешь, после твоего увольнения я все никак не могла найти себе места. Пошла на поводу у эмоций, а нужно было трезво оценить ситуацию.
Вот уж не ожидала услышать от бывшей начальницы такие слова. Любопытно, к чему клонит? Я примерно догадывалась, но решила дослушать до конца.
— Мне сложно признавать свою вину, но да, я была не права. Возвращайся на работу. Можешь прямо завтра выходить, твое место все еще дожидается тебя.
Я горько рассмеялась в трубку, наплевав, как это выглядит со стороны. Отличное извинение! Место она себе не находила, а как же! Не знаю, откуда во мне взялось столько злости, но предложение Натальи Владимировны выглядело подобно подачке. Как ненужная кость, небрежно брошенная хозяином верному псу.
— Послушай, Лера, — она злилась. — Ты вешалась на моего мужчину, скажи спасибо, что я после всего закрываю глаза и зову обратно. Да ты должна сейчас чуть ли
не…
— Ноги вам целовать? — выплюнула я. — Уж увольте. Не нужно мне место в салоне, где с моим мнением не считаются. И просят вернуться только потому, что Лиза, скорее всего, проворонила много клиентов и создала дурную репутацию.
— Подумай хорошенько, куда ты пойдешь? Ни один салон не примет тебя, уж я позабочусь, будь уверена! А назад дороги уже не будет.
— А кто вам сказал, что я снова стану батрачить на чужую тетку? — меня понесло.
Эмоции, копившиеся внутри несколько дней, наконец, сумели найти выход. Я выплескивала все на бывшую начальницу, хотя прекрасно осознавала масштаб создаваемой катастрофы. Но остановить себя уже не смогла.
— Открою салон и оповещу всех своих клиентов, где меня искать. А рекомендации о моей работе можете съесть за ненадобностью на завтрак! — гаркнула и, не дожидаясь ответа, сбросила вызов.
Я тяжело дышала и поверить не могла, что сделала это. Только, боюсь, сейчас поставила жирный крест на своей карьере парикмахером. Открыть салон мне не по карману…
— А что, это идея.
Дернулась, услышав знакомый голос. Еле сглотнула и медленно повернулась к двери. Моргнула несколько раз, чтобы убедиться наверняка. Миша стоял, облокотившись спиной о косяк, и улыбался. Заметила под его левым глазом фингал и вздрогнула. Подрался? Сердце екнуло, а затем забилось быстрее, пульс подскочил. Я перестала дышать и смотрела, как он медленно подошел ко мне. Присел рядышком, а на тумбочку положил большой белый пакет без логотипа. Увидел мой расплывшийся на всю щеку синяк и поджал губы.
— Что… — я прочистила горло: — Что ты здесь делаешь? И как узнал?..
В карих глазах я видела упрек, и неожиданно стало не по себе. На секунду… А потом вернула ему такой же взгляд. Миша усмехнулся.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как я могу себя чувствовать? — проворчала под нос.
Он прикоснулся теплой ладонью к щеке, и я прильнула, желая получить хоть немного ласки. Даже не подозревала, насколько сильно нуждалась в этом, пока Миша не притянул меня к себе и крепко обнял. Тревоги и опасения под натиском надежного тыла испарялись, но боль все еще сидела внутри и выворачивала наизнанку. Всхлипнула, крепче хватаясь за свитер Миши кулаками, желая раствориться в мужчине.
— Поплачь, — тихо прошептал он мне в макушку и поцеловал.
И я разрыдалась. Два дня запрещала себе обронить даже слезинку, но сейчас осознала, что не нужно было сдерживаться. Миша заботливо гладил по спине, и от этого хотелось плакать еще сильнее. Не могла понять, почему он пришел. Из-за жалости или действительно хочет быть рядом?
Постепенно слезы иссякли, я отстранилась и стерла влагу со щек. Посмотрела Мише в глаза и попыталась найти в них ответ.
— Теперь поговорим? — он был спокоен, но в карих омутах бушевал сумасшедший ураган.