Новый мир для Антимага
Шрифт:
— По делам, моя дорогая! По делам!
— Накиньте! Нельзя же так! — Она предложила мне белую рубашку, которую взяла, видимо, из гардеробной.
— Не! Спасибо! Я со своим! — Показал я свернутый в руке костюм, — к тому же лен хорошо горит! — Теперь продемонстрировал, присосавшегося к предплечью Коржика.
Служанка побледнела.
Несмотря на то, что выглядел я бодрячком, головокружение не проходило и даже усиливалось. Это было довольно нетипично. Похмелье после эликсиров, конечно, могло сохраняться и две
Нужно было быстрее спуститься на самый нижний этаж поместье. «Упасть на дно». Только там я мог войти в свой «Сад». О нем, о «Саде» никто не знал. Войди я на верхних этажах, точно разнес бы свою комнату, коридор и три-четыре смежных помещения.
Обычно я никогда не рисковал, чтобы ходить в него в пределах территории поместья рода, если кто-то об этом узнает, точно возникнут вопросы, но сейчас мое состояние странно ухудшалось. Не хочу быть, как вареная картошка на завтраке с этим Патрициным. Особенно учитывая, что это все может быть план мести за сына. Но если поймают, за Коржика придется побороться.
— Аарон! Аарон! — Услышал я из дальнего конца светлой галереи.
Посмотрев туда, я закатил глаза и попытался ускорить шаг, чтобы быстрее добраться до лестницы.
— Ты что, меня не слышишь? Аарон! Постой!
— Господин, вас зовет госпожа Снежана! — Посмотрел на меня коридорный.
— Ах да. Как я мог не заметить? — Выдохнул я и остановился.
Хотел же избежать разговоров со второй женой отца. Глупая как пробка, но невероятно наглая, она уже вторую неделю таскается за мной с одним и тем же вопросом. И постоянно получает один и тот же ответ. Уверен, что сейчас все повториться.
— Ты, что, молодой человек, не слышал, что я зову тебя? — Приблизилась Снежана.
Высокая и худощавая она немного напоминала скелет. Ее черные лоснящиеся волосы сильно контрастировали с белым лицом. Длинное платье в блестках подчеркивало ее худобу. И как эта женщина умудрилась выносить и родить троих детей? Глаза же смотрели до тошноты высокомерно.
К слову, Снежана не была моей родной матерью. Первая жена герцога Петра Атрида, она же моя мать, погибла в ночь, когда у Пауля открылась ульта.
— И почему ты в таком виде? — Окинула она взглядом мой голый торс, но потом он тут же упал на Коржика
— Нет, матушка.
— Что, нет?
— Люций не получит Коржика.
Она сузила глаза, и я понял, что предвкусил ее вопрос.
— Люций ребенок. Ты обязан отдать зверька ему. Он хочет
— Нет, — повторил я.
— Это еще почему?
— Потому что не хочу я.
Снежана нахмурилась. Некоторое время, мне казалось, что я буквально слышу, как работают ее мозги. Потом она сообразила:
— Я, вообще-то, пришла сюда не из-за этой жуткой животины!
Коржик оскалился и зарычал, а Снежана испуганно отступила на шаг.
— Осторожнее, матушка, — хмыкнул я, — он очень обидчивый.
— Держи это подальше от меня! И вообще, ответь мне, где Люций? Он пропал! Был в обеденном зале, а потом куда-то исчез.
— Я не знаю, где Люций.
— Как это, не знаешь? — Почему-то удивилась она, — все знают, какой интерес он проявляет к этому твоему, — она скривилась, уставившись на драконоулита, — существу.
— Не видел, — пожал я плечами. Разговор начинал утомлять, — но если встречу, обязательно отправлю в зад.
— Что?
— В зал, говорю. Отправлю в обеденный зал.
Вниз пришлось спускаться быстро. На первом этаже, через кухонный склад я попал в подвал, там все еще оставалась ниша в стене, которую все никак не заложат (я слышал, что у отца на полость, оставшуюся от осколка, есть какие-то планы, которые он, впрочем, пока не осуществил.
Полость представляла из себя небольшую пещеру. Когда-то наполненная растительностью и теми самыми плотоядными грибами, она стояла сейчас почти пустой.
Полость освещал мерным зеленым светом растущий на потолке мох-щеблец, растение из моего старого мира. Под ногами хрустели мясистые побеги ковыльника.
Найдя небольшой, но плоский камень, я усадил на него Коржика. Драконья улитка уставилась на меня требовательным взглядом.
— Ну? Что смотришь? Открывай портал.
Улитка открыла. Но не портал, а пасть. В глотке засветился желтый огонь.
— Если будешь много жрать, получишь ожирение. Открывай давай, — улыбнулся я.
Коржик рыкнул. А потом наглая улитка взяла и спряталась в панцирь.
— Ты смерти моей хочешь, — вздохнул я, — если будешь капризничать, я отдам тебя мальчишке.
Упертая улитка только рыкнула изнутри черного панциря.
— Ладно. Но на сегодня это последний. Драконьим улиткам нельзя много сладкого, — я достал из кармана еще один сладкий корж, — у одного моего друга из прошлой жизни, имя которого я забыл, была драконья улитка.
Я протянул печенье Коржику. Из-под панциря тут же показалась маленькая рогатая головка. А потом улитка, как зверь метнулась к лакомству. Хрустящее тесто раскрошилось на острых зубах хищника.
— Он постоянно кормил ее сахарными леденцами. Вот как я тебя. И знаешь, что с ней стало?
Кажется, Коржику было все равно, что стало с улиткой. Всего его поглощал процесс поедания печеньки.
— Она растолстела и больше не поместилась в панцирь! Это ждет и тебя, если будешь много жрать! Открывайся давай, осколок старого мира, блин.
Да-да. Коржик тоже был осколком.
Осколки старых миров могут быть двух видов. Иногда это конкретное место, пространство чужой вселенной втиснутое в этот, земной мир. Например, как-тот самый лес, где пришлось убить Патрицина.