Новый мир для лиловой Кошки

Островская Ольга

— Извини, Кошечка, но ни я, ни брат не в состоянии устоять перед тобой. — рассмеялся Кас, подходя к всё ещё стоящей там, где он её оставил, девушке.

— Смешно ему. — фыркнула Тоня

— Я искренне раскаиваюсь. Держи. — в руки ей легла стопка вещей.

— Не верю. И спасибо. — улыбнулась она.

Предвкушение вкусного ужина в семейном кругу, согрело её сердце. И Кошка даже не думала отрицать это для себя или сопротивляться крепнущему глубокому чувству привязанности. Братья подарили ей не только свою любовь, но и гораздо большее. Они дали ей семью.

Глава 17

С самого раннего детства непризнанный сын Верховного жреца и ничтожной служанки при храме мечтал, что отец таки обратит на него своё внимание. Ассавирг вгрызался в знания, как одержимый, занимался магией, науками, всем что могло сделать из него идеального сына с тем остервенением, что присуще ослеплённому надеждами ребёнку. Он всегда был лучшим в своём классе при храмовой школе, добиваясь своего если не способностями, то прилежным терпеливым трудом. Мать отдала его в храм, как только ему исполнилось пять лет, и, пожалуй, это было лучшее, что она для него сделала за всю жизнь. Больше он её, кстати, и не видел.

А вот отца своего иногда доводилось. И каждый раз мальчик смотрел на немолодого уже мужчину, царственно взирающего на забитых и раболепно склонённых перед ним будущих жрецов, как на самого Сумеречного бога. Он был уверен, что стоит ему только попасться на глаза, отец сразу же признает его. Долго Ассавирг верил в эту чушь. Даже когда бросился Верховному под ноги, и подняв голову уставился глазами преданной собаки на того, кого считал своим идолом. Даже, когда в ответ получил жёсткую пощёчину, разбившую в кровь ему губу и отозвавшуюся в голове звонким гулом, после чего его уволокли наказывать двое жрецов. Отец ведь просто не узнал его. В следующий раз, будучи уже восьмилетним, он снова попытался привлечь внимание. Глава Храма на него даже не взглянул, когда мальчишка, низко склонив голову, попытался попросить о разговоре. Он всё ещё верил, и старался во всём быть лучшим. И ждал нового визита Верховного в их школу. И тот приехал. На этот раз наставники назвали его одним среди лучших учеников, представив пред очи правителя. Ассавирг на миг встретился глазами с отцом, испытывая ликование и дикую надежду. А тот посмотрел на него, как на пустое место и презрительно скривил губы.

— Неплохо, как для отребья. — лучше бы ударил снова.

— Я ваш сын. — не выдержал мальчишка, всё ещё надеясь.

— Ты сын шлюхи, мразь. — на детские сутулые плечи обрушилась мощь гнева Верховного, ломая кости и впечатывая коленями в каменный пол. — Заткни свою пасть иначе я вырву тебе язык и скормлю собакам. — а когда Ассавирг, скуля, уже почти терял сознание от боли и унижения, приказал — Заберите эту падаль, и всыпьте десять плетей, чтоб неповадно было рот разевать.

Больше он не верил. Этот день выжег его сыновью любовь дотла. Когда его искалеченное тело подвесили возле позорного столба и секли спину плетью, заставив вслух считать каждый удар, его сыновья любовь рассыпалась пеплом. И её место заняло другое чувство, гораздо более сильное. Ассавирг научился ненавидеть. В сухих воспалённых глазах исчезли мольба и надежда, зато зажглась безумная жажда. Истерзанный мальчишка, не чувствуя боли ни в сломанных рёбрах, ни в исполосованной спине, мечтал о силе. Чтобы больше никто не смел его, поставив на колени, звать отребьем.

В Чертог он входил с гордо поднятой головой и без капли страха в глазах. Каменные ступеньки, ведущие вниз, туда где в полной беспросветной тьме и поглощающей все звуки тишине разум погружался в хаос дарованный Сумеречным, холодили босые ступни жреца даруя обманчивое ощущение реальности. Что его ждёт он и сам не знал, нот был готов выдержать что угодно, ибо даже мысли не допускал о своём поражении.

На поясе висели фляга с водой и торба с хлебом. Больше ничего с собой взять ему не разрешили. Шаг за шагом он погружался во тьму, не оборачиваясь на прямоугольник света за спиной. Поэтому даже не вздрогнул, когда дверь в Чертог закрылась разом отсекая его от физически осязаемого мира. Магия этого места полностью поглощала любой свет и любой звук и уже спустя несколько минут он даже не был уверен действительно ли стоит ногами на полу, или это лишь плод его воображения. Не слыша даже собственного дыхания и стука сердца Ассавирг, судорожно сглотнул и опустился на пол. Прикосновение Сумеречного Хаоса, это не то, что можно выдержать, твёрдо стоя на ногах.

Спустя три дня жрецы, посланные Верховным, с опаской отмыкали дверь в Чертог, будучи уверенными, что найдут киеранта Тибуса, если не мёртвым, то точно безумным. Огромные деревянные створки открывались тяжело и будто бы неохотно. Казалось, что тьма, царящая там внизу, сейчас выплеснется наружу. Поэтому, когда вверх стала подниматься укутанная тенями фигура, служители храма готовы были забыть все приказы и броситься бежать. Принявший наказание киерант выглядел жутко. И раньше пугающие светлые глаза стали совсем белыми и чёрные дыры зрачков, казалось, затягивали в пучину полыхающего там тёмного безумия. Светлые волосы поседели, словно подёрнулись снежным налётом. Мужчина ступал абсолютно бесшумно и смотрел прямо перед собой, однако по спинам склонившихся перед ним жрецов пробежал ледяной озноб. Сила клубилась вокруг киеранта безумным ураганом, словно сам Хаос воплотился в затянутую тьмой фигуру.

— Киерант, Верховный приказал вам явится к нему. — замирая от ужаса склонился один из несчастных посланников.

Явившийся из Чертога обернулся и обратил свой ледяной взор на побледневшего храмовника.

— Приказал, говоришь? Явлюсь, раз так. — шелестнул пробирающим до дрожи голосом и тонкие губы растянулись в зловещей ухмылке.

Тоня лежала между любимыми мужчинами, слушала их мерное дыхание и не могла уснуть. Внутри ворочались странные предчувствия и на краю сознания зудела не дающая покоя тревога. Может это всё и была блажь её привыкшего к одиночеству сознания, но из головы не шли мрачные опасения. Пребывая в Аданате, войдя в семью Лэардо, она не могла себе позволить не узнать как можно больше о Вэльдегарде, Верховном… Тибусе. Она прекрасно помнила, как смотрел на неё этот подонок. А ещё подробно расспросила своих мужчин о том, что произошло шесть лет назад. Как упорно преследовали Риссу и её семью храмовники и посланные киерантом Тени, как выкрали её юную кузину и чем это для неё обернулось. Как саму принцессу похитили из этого дома. Перед глазами то и дело вспыхивала картинка, как ловит кулак Ассавирга пылающий конец огненной плети Зака, растирая его в пепельную пыль. Их противник очень силён. И коварен. И она, именно она, почему-то была ему нужна. Хотелось бы Кошке убедить себя, что это всё выдумки. Сказать: “ Да кому я надо? ” Но не получалось. Это в родном мире никому не было дела до сироты из детдома, до безбашенной хулиганки, даже до учителя и тренера, впоследствии. Никому она там толком не была нужна. Пожалуй, если бы не ходила, всем своим видом бросая вызов окружающим, никто бы и не замечал Антонину Кошарину двадцати пяти лет от роду.

А здесь всё изменилось. У неё появились родные… нелюди. Мужчины, которых полюбила всем сердцем, так уставшим от одиночества, и маленькая девочка Таша, доверившая ей, Тоне, свою судьбу. Как тут не бояться? Не за себя. За тех, без кого уже не представляла себя. Она была нужна теперь. Но помимо семьи у неё появился и враг, сильный, опасный, коварный. Сегодня она снова увидела напоминание, что он собой представляет. Эти дети… кровь стыла от одного их вида.

На животе сжалась тяжёлая рука.

— Тоня, всё в порядке? — справа зашевелился Зак. Спросил шёпотом. — Почему не спишь!

— Всё в порядке. — улыбнулась она, пряча тревогу под опущенными ресницами.

— Я же чувствую, что тебя что-то беспокоит. Поделишься? — мужчина притянул её к себе, тесно прижав к своему телу.

— Кас спит. — возразила девушка.

— Уже нет. — сонно пробормотал тот, кем она попыталась отмазаться. — Что случилось?

— Да вот лежит, страдает о чём то. И рассказывать отказывается. — сдал её с потрохами младший близнец.

— Пытки будем применять? — хмыкнул старший, тоже придвигаясь ближе и нависая над ней. — Признавайся по хорошему.

— Ой, да ну вас. Я просто про киеранта этого, на всю голову пришибленного, думала. — сдалась Кошка. — Не верю я, что он просто так отстанет от нас! И дети эти. Я уверенна, что всех нам не вернули.

Братья, услышав её тоже растеряли игривость. Зак грустно улыбнулся.

— Кошечка, мы сделаем, всё, что возможно, чтобы освободить остальных. Но у нас нет ни доказательств, что они, эти остальные существуют, ни тем более информации, где их искать. Вэльдегард — закрытое государство и надавить на них сложно. Как ни прискорбно это признавать, но с Тэмиль Кэштару нам дико повезло. Если бы не она, мы бы и этих девочек вызволить не смогли.