Новый мир. Видящая

Хорошилова Виктория

Сразу подхватила сына на руки, заметила, что он плакал.

— Она у себя в комнате, делает уроки. Вы слишком разбаловали девочку. Она не может даже элементарную уборку сделать в доме.

— Зачем ей это? Хватит, что она за своей комнатой сама следит и сама там убирает.

— Ты слишком добрая к приблудной.

— Мама, не смей так говорить о Мире, она для меня дочь.

— Ленивая и глупая, а ты ей потакаешь.

— Мама, еще так будешь говорить, я попрошу тебя уехать.

Нюре она больше ничего не говорила, отцу и братьям подавно. А вот мне стала на мозг капать. Регулярно стала рассказывать, какая я бестолочь. Я стала перед утренней пробежкой закидывать себе в рюкзак бутерброды, чтобы потом не остаться днем голодной. Потому что поесть я могла только тогда, когда родные дома. А с их работой это непредсказуемо.

Через пару дней мне досталось от бабушки за то, что делаю себе бутерброды с собой. Она побила меня полотенцем, когда я вернулась домой и назвала воровкой. На удивление Нюра сразу заметила, что дома что-то произошло и сразу зашла ко мне, даже не здороваясь с матерью. Только забрала с собой сына. Я сидела на кровати обняв колени.

— Солнышко, что дома произошло? Откуда у тебя синяки? — она частично трансформировалась. — Что она сделала?

— Я вам мешаю, — сказала всхлипывая.

— Мирен, присмотри за братиком. У меня с мачехой будет сложный разговор.

— Она тебе мачеха?! — я посмотрела шокировано на Нюру.

— Да, потом расскажу. Я не позволю ей сделать тоже, что она делала со мной.

Женщина прикрыла двери и сбежала по лестнице на первый этаж. Брат подобрался ко мне поближе. Я обняла мелкого и поцеловала в макушку.

— Мама, — рыкнула Нюра — как ты могла ударить мою дочь?!

— Она не твоя дочь, она приемыш. Она даже не дочь твоего мужа, приблудная.

— Ты сегодня соберешь вещи и вернешься домой. Я лучше найму няню для Миры и Никиты. Но не позволю унижать дочь, и тем более я не позволю ее бить.

— Она воровала еду из дома.

— Ты себя слышишь? — крикнула Нюра — Ты в своем уме!

В этот момент зашел Дин с сыновьями и в шоке посмотрел на разъяренную жену и сердитую тещу.

— Что происходит? — спросил он осторожно.

— Мама, собирает вещи и уезжает домой. И лучше тебе уехать сегодня же, я не намерена оставлять тебя еще хоть на день с детьми.

— Вот так вот ты отвечаешь на добро? — зло спросила женщина.

— Добро? — зашипела Нюра — Ты думаешь я забыла все гадости, что ты делала мне. Как ты издевалась надо мной, прикрывая, что делаешь все из любви. Я тебе всегда была недостаточно хорошей. Ты не упускала возможности сравнить меня с сестрами и сказать, какая я убогая.

— А что ты на правду обижаешься, ты была недалекой дурочкой, которая ничего в этой жизни не знала.

— А что по твоему должен знать ребенок тридцати лет? Собирай вещи и катись из моего дома, видеть тебя не хочу.

— Ты еще пожалеешь об этом.

— О чем? Что ты побила Миру? Или что она смотрит затравленным зверьком на взрослых. Я не позволю тебе сделать с ней то, что ты сделала со мной.

— Пап, мне не послышалось? — спросил тихо Кристофер.

— Иди к сестре.

Я испуганно посмотрела на старшего брата. Он вздохнул и сгреб меня и мелкого в объятья.

— Почему молчала? — я ничего не ответила — Как же мы поможем, если ты молчишь? Следующий раз не стесняйся и не бойся, говори все.

— Она злая.

— Прозрели только что. Тебе тут тоже слышно все. Прости нас.

— Я не обижаюсь.

Мимо комнаты промчалась мачеха Нюры. Отец обнимал жену на первом этаже и пытался ее успокоить. Потом зашел ко мне в комнату с Нюрой и Антуаном. Выцепил из братских объятий, Никита сразу стал возмущаться, что сестру забрали.

— Сейчас верну тебе сестру. Чем это она?

— Полотенцем. Я бутерброды стала себе делать на день, она разозлилась. Назвала меня воровкой.

Кристофер поперхнулся воздухом и закашлялся.

— А их ты делала, — сказала чуть шипя Нюра — потому что эта змея не давала тебе днем есть? Я права? — я только кивнула — Она неисправима, а я дура поверила, что она изменилась.

— Об этом аспекте отношений в семье ты не рассказывала, — сказал Дин со вдохом.

Обнял меня легонько и посадил на кровать. Никита сразу устроился у меня на ногах. Мелкий одним своим присутствием поднимал настроение. Через полчаса мачеха ушла. Дин открыл ей портал домой.

— Так-с родные, пошли ужинать, я торт заказал, настроение поднять, — сказал отец. — Нюрочка, расскажи, как ты умудрилась вырасти нормальной?

— Что можно назвать нормальной? Скорей я много работала с последствиями, когда ушла из дома сначала в академию, а потом поступила на службу. Много часов с психологом.

— Если она так тебя третировала, как ты выжила?

— Бунтовала много, порой жаловалась отцу. Он пытался урегулировать все, а потом меня отдали в школу-интернат и это было спасение, лет так на пятьдесят. Я их видела только летом и это как-то можно было пережить.

— А как же общение с сестрами, отцом? — удивился Дин.

— С сестрами я по сути начала общаться вот только лет пять назад. В детстве это было невыносимо. Все их проказы им сходили с рук и лап. А все шишки и наказания сыпались на меня. Про интернат если что, я сама предложила. Отец был против, но он видел, что я не уживаюсь с его женой. Да, я начала называть ее мамой, но ничего толком хорошего у нас так и не получилось. Я отчего-то подумала, раз я выросла, она будет вести себя по другому. Мир прости, что не сразу заметила.

— Ну, прошло всего чуть больше недели, так что быстро. А что с твоей мамой случилось, если можно узнать?

— Можно. Ее с моим младшим братом машина сбила, насмерть.

— Оу, меня когда машина сбила я лишилась ноги и непонятно, как выжила, — братья и Нюра смотрели на меня ошарашено — а примерно через год мне вернули ногу…

— Мира прошла процедуру родства и стала моей дочерью и моей копией.

— А в этом мире, когда машина сбила я оказалась под машиной. Хорошо, что Изку оттолкнуть успела.