Новый одобрямс!
Шрифт:
Без пилорамы стройка невозможна,
Ведь аппетиты беспредельны,
Когда текут рекою деньги
В оффшоры на валютные счета,
В Италии поместье – красота!
Ни Петька, Катьки и Иваны,
Аркашки, Евы и Абрамы
Достойны главной пилорамы.
А батраки пусть спины гнут,
До пенсии немногие дойдут.
Аркаше пенсион не интересен,
Богатствами несметными известен.
Король он – лидер госзаказа,
Фортуне, случаю
Когда судьба с борцом свела,
Поперли сразу вверх его дела.
На олигархов рьяно и упрямо
Работают в России пилорамы.
Распилы и откаты, и заносы
Обогащают сказочно едросов.
По нраву им большие стройки,
Хомячат и решительно, и бойко.
Криминалитет
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве.
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве.
Александр Грибоедов «Горе от ума»
Была надежда на приход рассвета.
Жулье засело в крымских кабинетах.
Что в 90-х промышляли битой,
Во власть проникли алчные бандиты.
Напялив губернаторский мундир,
Здесь правит Гоблин – бригадир
В разборках был однажды ранен,
Однако выжил бравый парень.
Из ОПГ жестокой «Сейлем»
Теперь гребет лопатой деньги.
Одарена родня госслужбой,
Клан в богачи прорвался дружно.
Проблем, не зная в кризис,
Крышует личный бизнес
Нет выборов ни мэров, ни министров,
Ведь Гоблин назначает аферистов.
Свою братву из грозной ОПГ
И потому в делах прогресса нет.
Предела накопительству не знают,
Надежду в справедливость убивают.
По всей России каждый губернатор,
Работает, как мощный экскаватор.
Хотя и бездарь часто, а не гений,
Поставлен он на сытое кормление.
И помнит тех, кому обязан,
Иначе будет ФСБ наказан.
Каким бы ни был храбрым,
Возьмут, как окуня, за жабры
За то, что не хотел делиться,
То из дворца переселиться
В Лефортово убогую темницу
На нары жесткие к параше
И отощает на казенной каше.
На практике есть прецеденты,
Сидят и те, кто лезет в президенты.
Кумир нам послан Богом,
Другие – прочь с дороги!
Иначе раньше срока
Архангел встретит у порога.
Лишь тех он почитает,
Кто на престол не посягает.
Пока во власти, ценит дни,
Приумножая капитал семьи.
«Талантливы» его жена и дети,
Любовницам фортуна светит.
И прочая прикормлена родня.
Не забывают про великого царя.
Презенты, лесть кумир оценит,
Достоин почести, как гений.
В Москве, похоже, кадров дефицит
И потому криминалитет царит.
Угрюмы люди, но молчат
И терпеливо жизнь влачат.
Воскресли девяностые, лихие
В Крыму, а может и во всей России?
Прошло сто лет, по сути:
При Николае был Распутин,
При олигархах мистер П….
И в том зловещий знак,
Царит в стране бардак.
И результат все тот же
В стране холопы и вельможи.
Стара, банальна жизни повесть:
За что боролись, на то и напоролись.
«Мурка»
Любимый хит и не одной недели,
На Украине часто «Мурку» пели,
Когда там правил урка Хам,
Был произвол, царил бедлам.
В прокуратуре Няш-Мяш
Производила иногда кураж.
Садилась лихо девка за рояль.
Звучал призыв: «Наташка шпарь!
По клавишам легко перебегала
И «Мурку» лихо исполняла.
Девица на банкете зажигала,
Себя, считая королевой бала.
Ей вдохновенно подпевал Кузьмин,
Дуэт сложился за бокалом с ним.
И был доволен грозный Пшонка
Вокалом виртуозно тонким.
В фортуну слепо, свято верил,
Мундиры Бонапарта мерил.
Когда народ сплотился в силу,
Сбежали жулики в Россию.
Награбили бабло, наворовали
И знатью на Рублевке стали.
Няш-Мяш сквозь майдана дым
Из Киева сбежала в Крым.
Гусей в селе пасти хотела,
Как в сказке вдруг взлетела
И слава, и высокая карьера.
Средь смуты, бардака, фурора
Назначили Наташу прокурором.
Зато, что вовремя удрала,
Присвоили чин генерала.
Иной блюститель много лет
На службе, но прогресса нет
И не получит чин и кабинет,
Если в Кремле руки мохнатой нет.
«Служить бы рад,
прислуживаться тошно», —
Суворов завещал дотошно?
О том она с экрана сообщила.
Да, эрудит, Америку открыла.
Опять сыграла «Мурку» на рояле,
Внимали в Думе важные бояре,
Соратники охотно подпевали.