Новый Орлеан. Страх сжигает душу
Шрифт:
Спортивное Инфинити, которым управлял убийца, убежало от огня и мчалось теперь в трех десятках метров от горевшей бензоколонки. Катин тронул Мэк Трак с места. По всей улице были разбросаны горевшие обломки, на середине проезжей части пылал остов Шевроле. Набирая скорость бетономешалка объехала его слева, оттолкнул вставший на попа и объятый пламенем корпус одного из раздаточных аппаратов. Еще пять метров и спецагент уловил сильное биение со стороны правого переднего колеса. Грузовик стал резко забирать в сторону. Чтобы удержать его на прямой линии, приходилось сильно выворачивать руль. Проехав каких-нибудь пятнадцать метров, Катин остановился. Перебрался на соседнее сиденье, открыл
Инфинити с неуловимым рыцарем уже было далеко впереди. Взгляд Катина упал на перевернутую Ямаху. Передние, неведущие, колеса аппарата по-прежнему крутились. Гонщик, раскинув руки, лежал неподалеку. Спецагент побежал к «насекомому». Действовать надо было стремительно. Еще немного – и погоня окажется бессмысленна.
Раптор оказался невероятно легким. Спецагент одной рукой поставил его в нормальное положение. Прежде он слышал, что эта модель из подобных аппаратов – самая легкая. Шасси составлено из двух частей. Передняя, для прочности – стальная. Задняя выполнена из алюминия. Диски колес – тоже алюминиевые. Для снижения нагрузки на подвеску.
Катин уселся на длинное, удобное спортивное сиденье, нажатием кнопки завел двигатель и тронулся с места. На аппарате был установлен очень мощный двигатель, – новая разработка Ямахи, о которой спецагент тоже где-то слышал. Объем порядка семисот кубиков. Для автомобиля это мелочь, но вот для такого легкого устройства – совсем не мало.
Колеса с радиальными шинами Данлоп вертелись все быстрее. Однако Инфинити из поля его зрения уже исчезло. Включив на всякий случай фары, – их у Раптора было две, – спецагент несся на большой скорости. Он вылетел на середину улицы, прямо на разделительную полосу, – иначе бы застрял. Дорожная пробка быстро увеличивалась. Без специального шлема, нарушающий правила на Рапторе – эти устройства не предназначены для городских улиц – Катин привлекал всеобщее внимание.
Он вылетел на перекресток и тут нажал на тормоза. На каждом колесе сработало по два цилиндра из алюминия, – привели в движение диски. Раптор клюнул черно-желтым носом. Независимая передняя подвеска была устроена таким образом, что колеса имели достаточно большой люфт. Сглаживая неровности дороги они могли подниматься или опускаться примерно на двадцать пять сантиметров. Теперь аппарат нагнулся вперед ровно на эту величину.
Спецагент включил реверс – пятиступенчатая коробка передач позволяла двигаться задним ходом. Вернувшись назад, завернул в улицу, которую только что едва не проехал. Впереди виднелось Инфинити. Изящное спортивное купе было брошено с открытой дверью у тротуара. Катин подъехал ближе. Рыцаря нигде не было…
Повернув руль и немного прибавив газу, спецагент направил Раптор на тротуарную бровку. Подвеска сработала: дутые широкие колеса подскочили вверх, Катин почти не ощутил точка. Поехал по пешеходной зоне. Редкие прохожие шарахались в сторону, с ужасом глядя на человека, перемазанного в крови, восседающего за рулем «насекомого». Куда мог скрыться убийца?
26.
Раптор спецагента ехал мимо небольшой гостиницы. На первом этаже здания располагался еще и китайский ресторанчик. То, что увидел Катин показалось ему в первый момент галлюцинацией, плодом работы утомленного сознания… Затем он снизил скорость, спокойно подрулил обратно к бордюру, – «насекомое» медленно слезло с тротуара – гидравлические амортизаторы передней подвески плавно сложились. Стержень ушел внутрь цилиндра на предусмотренные конструкцией девять
Зашел внутрь и сразу направился в туалетную комнату. Бармен стоял к двери вполоборота и смотрел на кассу. Катина он, казалось, не заметил…
Пустив воду, спецагент осторожно умыл лицо, осмотрел себя в зеркало. Кровь на подбородке уже запеклась. Спецагент всегда поражался способности своего организма останавливать кровотечения, заживлять раны… Другого бы подобное рассечение кожи острым кончиком меча привело бы в кабинет хирурга. Катин же был готов к новому бою. Рана была заметна, но непосвященный мог легко принять ее за давнишнюю и уже подлеченную.
Он покинул туалет. Не глядя на бармена вышел на улицу. Очень неспеша двинулся в сторону, откуда недавно приехал.
Оказался за углом и только здесь пошел быстрее… Через несколько минут он был у входа в китайский ресторанчик. Автоматические двери разъехались в стороны. Раздался мелодичный звон электрического колокольчика. Навстречу вышел менеджер.
– Я хотел бы пообедать, – произнес спецагент.
Зал ресторана – невелик. За какой столик не посадил бы менеджер Катина, – ему был бы прекрасно виден тот, из-за которого он сюда пришел.
Очень спокойной, расслабленной походкой Катин подошел к стулу, который тут же был услужливо отодвинут, сел, слегка вытянул ноги, положил локти на стол, опустил на него ладони. К нему уже направлялся официант…
По улице, завывая сиреной и сверкая маячками, проехала полицейская машина. Двери раскрылись, торопливым шагом вошел молодой парень и сразу направился к кухне, – распахнутая дверь в нее скрыта от глаз посетителей узкой декоративной загородкой, не доходившей до потолка. Проходя мимо менеджера, который стоял у барной стойки, парень что-то негромко сказал ему. Глаза того округлились. Перебросились несколькими фразами. Слов Катин расслышать не мог, но по выражению лиц понял – оба взволнованы.
– Может, принести уже что-нибудь из напитков? – спросил официант, глядя, как Катин изучает меню.
Еще не дойдя до раздела напитков, спецагент спросил:
– У вас есть пиво «Шин Тао»?
Это была знаменитая Шанхайская марка пива.
Официант кивнул головой и направился к бару… Интерьер ресторана был выдержан в кроваво-красных тонах, что вызывало у спецагента невеселые ассоциации. На стенах извивались драконы с ужасными пастями, с потолка свисали традиционные китайские фонарики.
Наконец Катин позволил себе посмотреть в ту сторону, где находился интересовавший его объект…
Викентий Сидорович Софронов, собственной персоной, сидел в одиночестве за столиком и ел китайской фарфоровой ложкой суп из небольшой чаши, расписанной драконами, очень похожими на тех, что змеились по стенам. Если бы он отвлекся от своего кушанья и поднял глаза на Катина, они могли бы встретиться взглядами.
Спецагента это не смущало – Софронов, разумеется, не знал в лицо сотрудников службы. Хотя Катин и не был в ней рядовым, дела это не меняло. Он вперил взгляд в скатерть. Ошибки быть не могло – это был Софронов. Лицо с тонким острым носом, большими проницательными глазами и длинной линией страдальчески изогнутых губ. Когда Софронов говорил, этот изгиб губ становился незаметен. Временами он словно бы разглаживался вовсе даже когда он молчал, но нет-нет, и появлялась снова. Тогда хотелось понять – каким переживаниям обязана своим возникновением эта черта?