Новый Рал
Шрифт:
Комната медленно заполнилась светом, фигура Арокура попросту исчезла, и резкая тьма, что немного заставила растеряться. Но ненадолго, сознание поплыло, стали слышны голоса. Такие далёкие… Как тогда, когда ему говорили держаться, но в этот раз они отличались. Голова медленно начинала болеть, а правая часть лица гореть. Будто льют ледяную воду, но только на правую часть лица, и с каждой секундой её температура медленно нарастает и от струи уйти так просто нельзя.
«Мать твою, Арокур! Что за тело ты мне подсунул?!»
Боль стала невыносимой, Виктор заорал что есть силы, рывком открыл глаза и в лёгкие ворвался раскалённый воздух. Ещё ничего не понимая, мужчина схватился руками за горящие доски, которые его придавили, и приподнял их, стараясь вырваться.
Пламя перескочило на руки, заставляя кожу на пальцах пузыриться.
— Проклятье! Давай же! Как же больно! — Из горла вырвалась довольно молодая речь, скорее юнца, чем взрослого человека, но данное обстоятельство не заставило парня растеряться.
— Он тут! Живой! Быстро! Убирайте балки!
Силы начали стремительно оставлять тело, но балка улетела в сторону. Викор сумел её немного приподнять, но тяжёлая зараза, а потом его обессиленное тело вытащили, и последнее что он увидел, давно не чищенные жёлтые зубы и мешок на голову.
Было больно… Очень больно! Руки тряслись от ожогов и явно не первой степени поражения, как бы ни четвёртого. А ещё лицо… Как же больно! Кто эти люди? Явно не спасатели. Стоп… он жив… Он действительно, мать вашу, жив!
Резкий удар в бок, а затем руки как ледяной водой окатили, резкий крик сам вырвался из груди парня, и удар в лицо вновь заставил отправиться в благословенную темноту.
— Как он?
— Жить будет, но уж точно вновь не станет таким красавцем, каким был раньше. Нет, если заплатить довольно крупненькую сумму то помочь можно, но сам понимаешь — время! Пока на душе не отразились эти изменения, а там уж ничем не поможешь.
Голоса были незнакомы, на голове по-прежнему был мешок, лицо и руки так и продолжали гореть огнём, а из глаз едва не бежали слёзы. Но Виктор запретил себе пускать слёзы из-за боли. Хотя если верить Арокуру, какой он теперь мужчина? Парень, которому едва исполнилось восемнадцать или двадцать. Это было видно по молодой коже на руках, до того пока та не обгорела… А ещё этот ненормальный запах палёной плоти, от которого чуть не стошнило…
— Смотри этот пришёл в себя, вон руки вновь начались трястись.
Мешок улетел в сторону, задев обожжённое лицо, чем вызвал новую волну боли, ткани на лице особенно чувствительны, так как в них находится очень много нервов.
— С добрым утром, принц, как спалось?
Стоило глазам привыкнуть к свету, как перед лицом нарисовалось морда мужика который, похоже, вообще не следит за гигиеной. Лицо грязное и заросшее, жёлтые зубы и ужасный запах чеснока изо рта, глаза не добрые, мелкие, хитрые и серые. Обычно обладатели таких глаз промышляют чем-то мелким — карманными кражами или кредиток, например.
— До того как увидел тебя, видел прекрасный сон…
— Опа! Уже дерзишь, это хорошо, значит, жить будешь. Эй! Хонк! Убирай артефакт, побережём заряд, наши ещё не вернулись, а выкуп за четвёртого сына главы рода ещё не принесли. На что будем заряжать?
Мгновение и боль усилилась, ненамного, но усилилась, Виктор это явственно ощутил, или уже не Виктор? Как его теперь зовут? Сын главы рода… В какой мир он вообще угодил? Стоп… Арокур что-то говорил о кланах. Может он попал именно к неким противникам его рода? М-да… психолог бы точно немало нажился на подобном пациенте.
— Смотри-ка, даже слезу не пустил. Он точно мамкин сыночек, который в битвах не участвовал?
— Какие битвы? Я тебя умоляю, всю жизнь в родовом замке просидел. Повезло, что вообще сумели вытащить его, но я рекомендую его подлечить.
— Хм… может и стоит. Но знаешь, не нравится мне его взгляд! Он такой, какой-то… хитрый, во! Пусть лучше останется калекой, пока останется, а там посмотрим.
Второй выглядел худым словно ветка, худой и длинный, волосы дыбом и вообще неприятный тип, но на лбу очки. Сразу непонятно к какому типу он принадлежит, но Викору нужно спешить, нельзя тут оставаться. Однако если дёрнется, то мгновенно оглушат и вновь натянут мешок на голову. Проходили, знаем, самая стандартная тактика, пусть думают, что у них всё под контролем. Самое главное сейчас, это собрать информацию и не думать о боли… Где он там находится?
Небольшая комната, стены деревянные и через доски проходит небольшой холод, если бы были в деревне, то можно сделать вывод, что какой-то небольшой амбар, только соответствующего запаха нет, возможно и заброшка, а значит, такие места будут обыскивать в самую последнюю очередь особенно если расположены далеко. Сначала ближайшие участки, потом круг будут расширять. А если учитывать, что сын главы рода, то стремительно расширять, но у этих увальней точно есть заказчик. Ну не верю, что они справились и додумались сами, если только прежний владелец тела сам не пришёл в ловушку, а охрана этого пацана вообще ни на что не годится.
— Слышь, Курог, будь добр натяни ему на голову мешок, верно ты подметил, взгляд у него какой-то нехороший.
Секунда и вновь мешок на голове бывшего детектива, который вообще ничего не помнит о своей нынешней жизни. А зачем ему воспоминания, которые в настоящий момент помочь не могут? И так ясно, что прежний владелец тела ничего из себя не представляет. Плохо, что Виктор забыл посмотреть на свою одежду, может, там какие-то подсказки имелись? Но чтобы оценить обстановку и продолжать вести наблюдение, глаза нужны не всегда, как например сейчас, всё что он увидел — это небольшое помещение и этого достаточно.
— Когда будет выкуп? Мой отец так просто этого не оставит.
Судя по голосу, ответил на вопрос молодого парня Курог. Тот самый, чьи зубы по цвету схожи с грязью.
— Успокойся, приятель, мы тебя не обидим, да и всего-то, за твою тушку попросим пару тысяч золотых. Твоя семья не обеднеет, а за нами никто гнаться из-за такой мелочи не будет. Четвёртый сын… Лучше бы первого, но увы, в замке такого нет.
— Это хорошо, — прошептал Виктор, — но есть проблемка, и я вам советую как можно скорее обратиться к моей семье.