Новый рассвет (Другая заря) (др.перевод)
Шрифт:
– Что еще за Сливовый Ручей?
Джейк улыбнулся, не выпуская сигары.
– Это ранчо Бэннер, и, если понимаешь, что к чему, никогда не говори дурного слова о его названии. В общем, пока не вернется Ли и не решит, что ему делать, мне забот хватит по горло. Ты мне поможешь?
– Конечно, Джейк. И просить нечего. Знаешь, мне будет ужасно не хватать Ли. Нужно отвлечься работой.
– Лидия хочет, чтобы Ма до ее возвращения пожила в доме. Тебе не повредит пару ночей в неделю спать у нее, а не во флигеле. – Мика кивнул. – Мы с Бэннер завтра возвращаемся домой. Работники
Мика переминался с ноги на ногу.
– Я, э-э, то есть…
– Выкладывай.
– Я удивился, что вы поженились, – выпалил Мика.
– Ну, я и сам немного удивился, – усмехнулся Джейк.
– Как давно… то есть когда… когда это началось?
Джейк пожал плечами.
– Некоторое время назад. – Он внимательно вгляделся в лицо брата, залитое лунным светом, и вспомнил, каким был сам в его возрасте. Лучше пусть Мика узнает горькую правду о жизни сейчас, чем потом. – Она беременна, вот что. – Брат с трудом сглотнул, но ничего не сказал. – Ребенок мой, но женился я не поэтому. Я ее люблю. Сделай милость, если услышишь, что кто-нибудь треплет языком о…
– Об этом тоже нечего просить, Джейк, – твердо пообещал Мика. – Если кто что ляпнет, я ему растолкую, что к чему, даже если придется отрезать стервецу язык.
Джейк положил руку на плечо брата.
– Спасибо. Знаешь, похоже, я накрепко привязан к этим местам. Мы с Бэннер никогда не уедем из Сливового Ручья и Излучины. А те шестьдесят четыре гектара на холмах, что бережет для меня муж Анабет, мне совсем ни к чему. Почему бы не подписать купчую на твое имя?
Мика разинул рот:
– Ты серьезно?
– Еще как. Ты мне еще какое-то время здесь понадобишься, а как только почувствуешь, что готов начать собственное дело, дай знать, и я все оформлю.
– Не знаю, что и сказать!
– Тогда скажи «спокойной ночи». Уже поздно, завтра у нас полно работы – встанем рано.
– Спасибо, Джейк. – Мика протянул руку, и Джейк торжественно пожал ее. Мика бросил сигару, затоптал огонек. – Спокойной ночи. – Он пошел к флигелю, оставив брата наедине с мягкой ночной тишиной.
Свернувшись калачиком в кресле у окна в спальне на втором этаже, Бэннер наблюдала за мужем.
Сколько раз она сидела вот так в детстве, размышляя о звездах, о луне, о будущем, спрашивая себя, что оно сулит? Сколько раз она думала о Джейке Лэнгстоне? Интересовалась, где он сейчас, чем занят, когда она его увидит.
Но ни разу в этих мечтаниях она не видела себя замужем за Джейком. Не представляла, что будет любить его. Носить под сердцем его дитя.
Бэннер прикрыла рукой низ живота. Внутри ее растет его частичка. Это чудо приводило ее в благоговейный трепет. С каждым днем ее тело полнится новой жизнью. Операция, как видно, не повредила ребенку. Материнская интуиция подсказывала Бэннер, что дитя будет крепким, здоровым, самым красивым на свете.
Будут ли его волосы темными, как у нее и Росса? Или светлыми, льняными, как у Лэнгстонов, у Джейка? Она представила себе белокурого малыша с ярко-голубыми глазами, как он бегает по двору, топает по пятам
Но мечты о счастье угасли в один миг, точно сигара, отброшенная Джейком, что прочертила в темноте огненную дугу. Что он там делает? Или ему больше нравится быть одному, чем лечь с ней в постель?
Странное ощущение: Джейк спит рядом с ней в кровати, которая раньше принадлежала ей одной. Казалось, никто не находит ничего неприличного в том, что они живут в ее спальне. Никто, кроме них самих. Оставаясь вдвоем в этой комнате, они редко разговаривали.
Когда Джейк заканчивал тихие беседы в кабинете с Лидией и поднимался по лестнице, Бэннер почти всегда была уже в постели. Он обращался с ней очень уважительно. И она, в свою очередь, старалась вести себя вежливо. Но не было ни ласк, ни нежностей. Они спали спина к спине, отвернувшись, стараясь невзначай не коснуться друг друга, как посторонние люди.
Однажды ночью Джейк повернулся к ней. Тихо прошептал ее имя. Она притворилась, что спит. Она почувствовала, как он перебирает ее волосы, осторожно ласкает плечо, ощутила на шее его теплое дыхание. Ей страстно хотелось нырнуть в его объятия. Ее тело истосковалось по его прикосновениям.
Но она не могла не думать о том, что все дни он проводит с Лидией, не могла забыть, как наутро после смерти Росса он обнимал ее, шептал что-то в ее волосы.
Нет, ничего непристойного в этом не было. Но Бэннер эта мысль не радовала. Джейк знал, что Лидия всем своим существом любит Росса. Он сам его любил и ничем не желал оскорбить ни Лидию, ни память о друге.
Но для Бэннер было ничуть не легче знать, что Джейк по-прежнему жаждет недостижимого. Вот и сегодня, в день отъезда Лидии, Джейк угрюм и подавлен, это ясно по его позе, стоит только на него взглянуть. Бэннер уже несколько часов наблюдала, как он стоит у изгороди и всматривается в темноту, словно мечтает пронзить ее взглядом и увидеть Лидию.
Бедный Джейк. Какая ирония судьбы. Он женился на дочери всего за несколько часов до того, как мать, которую он желал по-настоящему, стала свободной. Как он, должно быть, клянет злой рок.
Внезапно Бэннер обозлилась. Судьба сыграла с ней грязную шутку. Уже во второй раз.
Но ей надоело быть мишенью для насмешек судьбы. Надоело глядеть в вытянутое печальное лицо Джейка. До смерти осточертели его сладкоречивые банальности.
«Как ты себя чувствуешь, милая?»
«У тебя усталый вид. Может, тебе лучше полежать?»
«С тобой все в порядке? Что-то ты бледная».
Хватит с нее! Она не хочет, не собирается жить с ним и до конца жизни видеть, как он томится по другой женщине. Она ему уже однажды сказала, что не хочет, чтобы он сидел рядом с ней у камина с видом мученика. И, черт возьми, мученик в постели ей тоже не нужен. Если он не может овладеть Лидией, пусть ищет другую замену. Бэннер Коулмэн вторым номером не станет.