НОВЫЙ ШАНС ДЛЯ ОРЛИЦ
Шрифт:
– Прибыли, шеф! С ветерком доехали!
– Дело знаешь, - Куолен отсчитал деньги и вышел в серые рассветные сумерки.
– Если что, ты меня не видел.
– Ясен пень, мужик, не первый раз замужем. Я с колес налогов не плачу. Узнают про извоз, задолбаюсь в ментовке объясняться. Начмил у нас идейный, блин, все за порядок борется, пароход ему в рот!
– Честный, значит?
– Эрик угостил шофера "Житаном" и закурил сам.
– А то. Сам харю отожрал
Куолен точно знал, что Пауль был далек от идеала честного милиционера, но делиться воспоминаниями не стал, а только усмехнулся:
– Да уж, сейчас никто на одну зарплату не живет.
– Только лохи, - согласился парень.
Распрощавшись с шофером, Эрик зашагал к проселку, где и было его "окно". К утру он уже должен быть в Виролахти, оттуда его доставят в Хельсинки, там он отдохнет пару дней и отправится в Мехико. Отсидеться несколько месяцев, пока не утихнет шум, и искать новый "бенефис"...
Давно у Серебристого Волка не было такого провала. И кто угробил дело - сначала придурок Вилюй, потом - рехнувшийся афганец-социофоб, которого, видимо, кейс крепко ударил по голове...
Он потерял превосходную команду, перспективного компаньона и все алмазы, и сам еле ноги унес.
На Марджори Эрик зла не держал; она защищалась в бою. Хорошо стреляет.
Жаль было Кристель. Он уважал девушку за способности и сильный характер. Девушка нравилась ему и как женщина. Но раскусив его и выйдя из-под влияния, она стала бы опасной и не простила бы обмана. О Пауле Куолен не жалел; этот скользкий тип давно напрашивался на пулю, особенно когда начал глазеть на его женщину.
До рассвета Куолен перешел границу. Поймав попутную машину, он на финском языке попросил отвезти его в Виролахти. Флегматичный пожилой финн кивнул и открыл заднюю дверцу. В дороге он не заводил разговоров, не включал музыку и только покуривал короткую кривую трубку, внимательно следя за дорожными знаками и разметкой и не превышая скорость.
Санкт-Петербург
Поговорив с дежурным врачом в реанимации, Алексей дождался, когда от Марджи выйдет следователь, и постучался.
– Да?
– откликнулась девушка.
Марджи лежала в постели в больничной пижаме; на тумбочке стоял поднос с завтраком. Девушка выглядела гораздо лучше, чем накануне вечером. Она выспалась, на лицо вернулись краски, короткие волосы распушились и блестели после мытья.
Марджи улыбнулась ему:
– А я еще вечером тебя ждала.
– Долго беседовал со следователем, а потом доктор не пустила меня к тебе.
– Он и меня долго опрашивал. Кажется, я нигде не брякнула лишнего...
–
– Спасибо, ты тоже на человека стал похож.
– Очень приятно слышать, - Алексей сел на край кровати.
– Как Крис и Пауль?
– В реанимацию меня не впустили, но сказали, что состояние стабильное, опасности для жизни нет. Скоро они смогут дышать без аппарата искусственной вентиляции легких - сегодня или завтра.
– Слава Богу, - Марджи села и обняла Алексея, а он взъерошил ей волосы.
– Скорей бы они поправились!
Алексей привлек девушку к себе, стараясь не потревожить раненую руку, поцеловал в теплую макушку:
– Все позади. Все будет хорошо.
– Даже не верится. Лежу здесь, в окно светил солнце. А я боюсь, что это сон, и на самом деле мы все еще на озере под прицелом ходим... Черт, что это я раскисла?!
– Главное что ты не раскисла там. В одиночку я бы не справился...
Марджи так просияла, что Алексей невольно улыбнулся в ответ.
– Самый лучший комплимент!
– воскликнула девушка.
– Феминистка.
– И горжусь этим.
Арлингтон, штат Виргиния. США.
Кирстен выбежала из мастерской на международный звонок.
– Кирсти, привет!
– голос Марджи был не таким бодрым, как обычно, но звучал энергично.
– Наконец-то я вам дозвонилась!
– Марджи! Куда вы пропали?
– заорала Кирстен так, что из кухни прибежала мама.
– Мама, это Мэй, - пояснила Кирстен.
– Она за границей.
– Я в Петербурге, в России, - сообщила сестра.
– У меня все о-кей. А вот у Кристель не совсем, но беспокоиться уже не о чем...
– Объясни по порядку!
– попросила сестра.
– Как ты оказалась в России?
– Потом, Кирст, при встрече! Дай маме трубку!
Мэри взяла трубку у дочери:
– Марджи? Слава Богу, с тобой все в порядке! Как ты, доченька? Неужели вы в России?.. Мы приедем. Почему мне не надо ехать? Я знаю, ты у меня умница. А Кристель? Как в больнице?! Хорошо, хорошо, я позвоню Пинкстонам. Я очень переживала эту неделю. Хорошо, что все позади. Я очень тебя люблю!
– Миссис Пинкстон пробьет по своим каналам, что там случилось, - на кухне Кирстен вытащила пирог из духовки, прежде, чем он начал гореть, и подмела рассыпанную корицу.
– Ох, Марджи! Извини за выражение, мама, но у моей сестренки в попе шило!