Новый Вавилон
Шрифт:
— Уважаемый, Назарий Вениаминович, первое — самое важное, — что я хочу узнать: как проходит операция по нефти? Я с нетерпением жду хороших известий!
— Слава Богу — успешно. Наш основной агент на пути в Англию, как и остальные члены его группы. В Лондоне он должен встретиться с Борисом Левицким, который поможет найти доктора Априна.
Филарет не стал докладывать президенту подробности движения Дронова — могли возникнуть ненужные вопросы, на которые не было четких ответов.
— Не совсем понимаю, зачем нужен Борис.
— Он периодически говорит, что хочет помочь.
— Деньги заканчиваются. Привык в России, что кругом дураки, а в его Британии иначе! Здесь он барыши из воздуха получал, а у них трудиться надо! — Президент почти кричал, выразительно глядя на Филарета.
— Борис после отъезда из России построил роскошный дворец, женился, у него родились двое детей. Еще купил яхту — и прочее, по мелочи. У него все хорошо, но и ему не будет лишним процент от участия в африканских делах.
— Это хорошо, когда большое хозяйство — тогда и расходы велики. Может, напомните, уважаемый Назарий Вениаминович, ту историю? Когда погиб ваш коллега, кажется, генерал Ремезов Владимир Олегович? Наверняка и бумаги интересные давно собраны, на Бориса — то, а?.. Просветите, не улыбайтесь так хитро.
— Все начиналось незадолго до Разделения. С назначением Левицкого Торговый Конгресс стал нашим, и Кремль публично поздравил предпринимателя.
— Мы поздравили, потому что надеялись на его благоразумие в вопросах Разделения!
— Да, да, я помню. Разрешите, продолжать?
Президент кивнул, вспоминая те далекие непростые дни.
— Однажды зимой взорвали лимузин Левицкого. Тот испугался и взял в свою службу охраны генерала Ремезова — бывшего заместителя начальника Управления безопасности страны. Опытный Ремезов охранял Левицкого и его товарища по бизнесу — Ираклия Баладзе, а также прикрывал их сделки. Затем, бывшие партнеры поссорились. Невольным свидетелем конфликта оказался генерал. А потом генерала убили.
Произошло, это так: — однажды в центральном офисе обнаружили взрывчатку — Левицкий, сразу накинулся на Ремезова. Стали было допрашивать сотрудников, но все неожиданно закончилось смертью генерала и его жены. Опытный Ремезов, наверное, раскопал что-то. Следовало искать дальше, но тут наступило Разделение. На Левицкого у нас имелись свои виды, учитывая его отъезд в Лондон, а Баладзе после Разделения уехал на этническую родину в Горию.
— Не думал, что вы так подробно помните все прошлые дела, уважаемый Назарий Вениаминович.
— К сожалению, не все, но генерал был из числа моих близких знакомых.
— Чем закончилась эта история? Левицкий хотел избавиться от компаньона руками Ремезова?..
— Не исключено. Кстати, после трагической гибели генерала остался сиротой его маленький ребенок.
— Печально. Надеюсь, о нем ваши коллеги позаботились?
Филарет утвердительно кивнул.
— Я подумаю насчет Бориса и сообщу. Дальше, пожалуйста, дорогой Назарий Вениаминович, мы отвлеклись.
— Еще один вопрос, о Городничем. Мы приблизились вплотную и готовы уничтожить его группу полностью.
При упоминании Городничего президент откинулся на спинку кресла и задумался.
Филарет, следя за бандитскими действиями Городничего, заметил, что идеология его группы все время менялась: то она заключалась в возрождении его императорского величества, то в поддержке поста президентства, а сейчас они грабили и убивали, как бандиты с большой дороги, и просто — таки издевались над правосудием.
Например, группа Городничего шесть месяцев назад провела диверсию — насмешку в клинике искусственного оплодотворения, и множество женщин зачало от материалов, взятых у африканских доноров, непонятно, как оказавшихся в Москве. Теперь надо было решать, что делать с новорожденными. Женщинам предстояло через три месяца родить горячих африканцев, — язвили в Управлении.
Филарет понимал, что неудача с Городничим будет означать его мгновенную отставку, а может, и смерть, если он выполнит указание и возьмет группу, не докопавшись, кто стоит за ней. Поэтому в случае, возможной неудачи он выбрал козлом отпущения Данилина.
— Меня в эти неспокойные дни больше волнует неопределенность: — что делать, если африканцы успеют с нефтью? Это будет сокрушительным ударом по нашим доходам, а мы по сей день, зависим от продажи нефти, болтаемся на своей веревке. В Кадингире ждут не дождутся, чтобы открыть краны и затопить искусственной нефтью нашу многолетнюю монополию.
Президент позвонил секретарю, чтобы вызвать машину, — через час предстояло совещание в Загородной Новодуховной Резиденции по последним инцидентам на границе с Татарией, а затем встреча с сетевыми писателями.
У Филарета же вечером было запланировано свидание. Тамарочку он подобрал в Тверди, при поимке и высылке последних представителей кавказской диаспоры, которую местные криминалы умело скрывали на протяжении многих лет после Разделения — за приличное вознаграждение. Кавказцы не хотели возвращаться на нищую и опасную для жизни землю предков — Горию. Тем более, что на протяжении последних тридцати лет, многочисленный кавказский клан был хозяином в районе — им принадлежал завод по производству дешевой водки.
Когда приняли решение о закрытии не подконтрольных государству или Церкви заводов, в Тверди случился стихийный бунт — выступили те, кто остался, без работы, но его быстро погасили.
Яркая южанка — полукровка с томными глазами тогда привлекла Филарета своим нежным щебетанием и буйным кавказским темпераментом, и он оформил ее агентом по поиску национальных меньшинств, предоставил небольшую, но уютную служебную квартиру в Москве, сменил ей фамилию и паспорт.
Они могли провести вместе и день, и целую неделю, но представить совместную жизнь с Тамарой он не мог. Ее происхождение поставило бы крест его блестящей карьере и честолюбивым планам. По мере развития отношений он догадывался, что Тамара рассчитывает на большее, чем редкие свидания и увеселительные поездки, но она не представляла, как высоко он намеревается вознести себя и ее.
Филарет чувствовал, что ему вот-вот представится последний шанс — возраст скоро придавит, а хочется успеть так много. Поэтому он решил рискнуть — вступить в тайный союз с Левицким и достигнуть вершины, тогда и Тамаре найдется место рядом с ним.
21. Туман. Англия. Запричастный Стих
Начинало светать. Густой туман, похожий на сырую мелкую крупу, висел, окутывая судно и скрывая границу между сушей и морем. Только свет далекого маяка пробивался через тяжелую мглу. Дронов чувствовал сырость даже сквозь теплую куртку. Пора было действовать.