Шрифт:
за несколько дней до…
*
Старенькие часы, висящие в гостиной приюта над камином, показывали девять вечера. Обычно дети уже лежали в своих кроватях и слушали заворожённо волшебные сказки воспитательницы. Но только не сегодня! Двадцать шестого декабря до поздней ночи все были заняты украшением дома: старшие раздавали приказы, а младшие их выполняли. Кто-то наряжал ёлку, лишь иногда споря, на какую ветвь лучше поместить шарик.
– Паша! Иди сюда! Хватить витать в облаках!
К мальчику подбежал добрый дядя Ваня, одновременно дворник и сторож, схватил его, закружил и донёс ракетой до ёлки.
– Вам поручено сделать сегодня самое важное, Павел Тимофеевич! Надеть на ёлку корону! – с этими словами он вручил ему золотую звезду и поднял к верхушке зелёной красавицы. У мальчика засияли глаза, с широкой улыбкой на лице он выполнил поручение дяди Вани.
Потом все хором закричали:
– Раз! Два! Три! Ёлочка, зажгись!
Так и произошло.
Довольные, счастливые дети и взрослые отправились спать. Кроме Паши. Конечно, Елизавета Николаевна думала, что все уже заснули, но она ошиблась. Маленький мальчик сразу сел в кровати, когда воспитательница вышла из комнаты. Он достал из-под подушки конверт, на котором было криво написано: «Дедушке Морозу» – встал, опёрся на костыли и с трудом спустился на первый этаж, в гостиную. В камине догорал огонь. Паша уселся в большое красное кресло и зашептал:
– Дедушка Мороз! Я положу письмо сюда, а потом уйду. Возьми моё письмо, пожалуйста! Я знаю, что ты меня слышишь, – мальчик поцеловал письмо и оставил его на кресле. Вдруг откуда-то дунул ветер, навеяло морозом, и огонь в камине окончательно погас…
*
Утром двадцать седьмого декабря воспитательница не отходила от окна. Она ждала свою лучшую подругу, которая должна приехать с важным поручением. Вдруг к воротам приюта подъехал большой чёрный автомобиль. Елизавета Николаевна, быстро накинув шубку и поправив причёску, выбежала на улицу и направилась в сторону ворот. Оказавшийся по близости, дядя
– Здравствуй. Елизавета Николаевна.
– Здравствуй. Екатерина Александровна, – ответила в той же манере ей воспитательница.
Неожиданно женщины расхохотались и крепко, по-дружески, обнялись.
– Сколько лет, сколько зим? Вспомнила свою школьную подружку! – улыбнулась Елизавета Николаевна и немного прищурилась.
– Да-да, – закатила глаза женщина. – Может, ты нас уже впустишь? Не май месяц. И дела требуют быстрых решений, – в её голосе чувствовался властный характер.
– Конечно, только где мальчик?
Екатерина Александровна подошла к автомобилю, дёрнула несколько раз за ручку дверцы и стала стучать по стеклу, которое от этих действий немного приоткрылось.
– Я никуда не пойду! – послышалось из машины.
–Хочешь, чтобы я позвонила отцу?! – начала применять угрозы женщина к своему шестнадцатилетнему сыну.
– Да хоть президенту! – окно полностью закрылось, и заиграла музыка, оглушающая всё вокруг.
Её, разумеется, услышали дети из приюта и прилипли к окнам, пронаблюдав следующую картину: какая-то женщина бегала вокруг машины, дёргая за ручки, кричала, а рядом суетились сторож и воспитательница. Наконец-то дверца открылась и из машины за ухо вытащили высокого юношу с ярко-рыжими вьющимися волосами. Пока все были увлечены новым зрелищем, Паша решил не терять напрасно время. Он вышел из гостиной, поднялся на второй этаж (потратив на это десять минут) и добрался до самого его любимого места, хранилища сказок – библиотеку. У мальчика была давняя традиция: каждую зиму перед Новым годом перечитывать историю про щелкунчика и крысиного короля. Паша быстро нашёл нужный ему стеллаж, достал старую и затёртую книжку, раскрыл её, вдохнул запах, щекочущий фантазии, и крепко прижал к сердцу. Он мог стоять так часами и думать о том, что в его руках целый мир, чья-то жизнь и, значит, история. Опомнившись, мальчик выглянул из библиотеки, посмотрел по сторонам и только потом продолжил свою операцию. Когда Паша проходил мимо кабинета директора, дверь была открыта, и он услышал интересный разговор.
Конец ознакомительного фрагмента.