Нравоучительные сочинения
Шрифт:
Будучи столь немилосерды к убогим братьям нашим, окаянная душа, и не оказывая им никакого сострадания и человеколюбия, а напротив, снедая их и моря всяким способом, —как не боимся страшного Судии и Господа, Который скажет нам: «идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его». За что? «взалкахся бо, — говорит, и не даете Ми ясти. возжадахся, и не напоисте Мене, наг был, и не одеясте Мене» (Мф. 25, 41—43), и так далее. За тем прибавляет: «понеже не сотвористе единому сих братии Моих меньших, ни Мне сотвористе». Страшно это изречение, окаянная душа моя, и приговор ужасный, особенно для нас, окаянных иноков, которые как бы отреклись от всякой неправды и беззаконья и мирского лихоимства, и дали Богу обет возлюбить на будущее время всякую правду и милосердие, нелицемерную любовь и человеколюбие ко всякому вообще человеку, в особенности же к находящимся в бедах; потом, забыв свои обеты, так бесчеловечно относимся к подчиненным нам поселянам, коих Господь называет своею братьею, о которых и устами блаженного Давида ясно говорит так: «страсти ради нищих и воздыхания убогих, ныне воскресну, глаголет Господь: положуся во спасение, не обинуся о нем» (Пс. 11, 6), Этим Он ясно, как бы так, говорит: хотя на некоторое время, как кажется обидящим и всячески оскорбляющим нищих и убогих, Я как бы молчу о сем, но не всегда буду молчать, ибо всячески восстану на защиту их и отомщу обидящим их. Тоже самое изъявляет Он и в другом месте чрез того же Пророка, говоря: «сира и вдову приимет (заступите), и путь грешных погубит» (Пс. 145, 9); и в другом месте: «познах, яко сотворит Господь суд нищим и месть убогим» (Пс.139, 13). Если же все это так, о душа, а иначе быть не может, то зачем мы так бесчувственно относимся ко всему этому? Как не страшит нас сказанная Господом притча о том немилостивом и ненавистнике нищих—богаче и об убогом Лазаре, а также отгнание от божественного чертога дев? И еще более, как не убедит нас тот любитель богатства, которому сам Бог и Владыка поносил, говоря: «безумие! в сию нощь душу твою истяжуш от тебе, а яже уготовал еси кому будут?» (Лук. 12, 20). Или не знаешь, душа, неложное премудрое изреченье пророка и царя Давида: «вкупе безумен и несмыслен
Воспрянем же наконец, душа, и сотрем с мысленных своих очей гной, накопившийся на них по причине нашего непокорства и безумья. Поймем, что все, касающееся нас, должно совершаться по божественным заповедям, и постараемся исправить себя. Расточим добре, согласно воле Божьей, собранное нами зле, вопреки божественной заповеди. Отречемся опять, возлюбим вторичное отреченье, когда в первом солгали, и послушаемся того божественного гласа, который вопиет: «расточи, даде убогим, правда его пребываешь во век века» (Пс.111, 9). Если же правда раздавшего нищим свое богатство пребывает с ним во веки, то и неправда немилосердого также с ним пребывает в бесконечные веки в пламени негасимого огня, как и того немилостивого, которому справедливо было сказано: «чадо, помяни, яко приял еси благая твоя в животе твоем» (Лук. 16, 25). Будем же подражать, душа, тому мудрому Спасителеву гостеприимцу, который сказал: «се пол имения моего, Господи, дам нищим, и аще кого чем обидех, возвращу четверицею» (Лук.19, 9). Его доброму покаянию и похвальному произволение будем, душа, подражать, чтобы и нам сподобиться услышать оный божественный глас: «днесь спасение дому сему бысть». Доколе остаемся глухими к Божественному ученью, которое повелевает нам, говоря: «не надейтеся на неправду и на восхищение не желайте: богатство аще течет не прилагайте сердца» (Пс.61, 11)? Убоимся же, душа, убоимся угрозы божественного учителя, который говорит: «Приидите ныне богатиги, плачитеся и рыдайте о лютых скорбех ваших, грядущих на вы. Богатство ваше изгни, и ризы ваша молие поядоша. Злато ваше и сребро изоржаве, и ржа их в послушество на вас будет и снесть плоти ваша аки огнь: егоже снискасте в последния дни» (Иак. 5, 1—3).
Эта справедливая угроза в особенности относится к нам, окаянная душа, которые собираем множество всякого богатства, а нищим не хотим подать полушки, хотя те со слезами кланяются нам и просят; но мы, минуя их, не желаем на них и смотреть. Поэтому и мы не будем помилованы праведным Судьей, так как сами не милуем ближних своих, гибнущих от голода и холода: «суд бо без милости, — говорит, не сотворшим милости» (Иак. 2, 13). И не вкусить нам тех благ, которые уготованы для праведных, когда алчем и жаждем неправды, а не праведности. Не будем же пребывать, душа, в таком омрачении мысли и окаменении, но убоимся страшного прещения Того, Кто говорит: «горе вам насыщеннии ныне, яко взалчете. Горе вам богатым, яко отстоите утешения вашего» (Лук.6, 24. 25). Отложим все то неверие относительно заповедей и повелений Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, каким недугует сердце наше. Примемся за «наказания» Господни, «да не когда прогневается на нас, и погибнем от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его» на преступников Его святых заповедей, которые по великому своему презорству и нечувствии думают без ума, что покаянием при последнем издыхании, в сущности недействительным, умилостивят себе неподкупного Судии во всем, чем в течение всей жизни сознательно и добровольно Его прогневляли. Хорошо, душа, приносимое при последнем издыхании покаяние со слезами и сокрушением сердца, с болезненным стенанием и возвращением похищенного; но такое покаяние хорошо для тех, которые по незнанию будущего Божия суда и ожидаемых мучений жили беззаконно. А тем, которые при сознании всего этого и при полном понимании божественного Писания, добровольно попирают заповеди Божии и думают умолить страшного Судии при последнем издыхании, —не знаю, дано ли им будет это благо. Ибо большая часть таковых внезапно похищаются из этой жизни, будучи поражены пред смертью лишением языка и сознания, и представляя собою жалкое зрелище смотрящим на них, лежа безгласными и недвижимыми, и будучи невидимо истязуемы в течение многих дней. Другие же были внезапно восхищены, не имея ни малейшего времени, которое бы дано было им на покаяние. И это то зная достоверно, боговдохновенный песнопевец заповедует нам, говоря: «разумейте убо вси забывающии Бога, да не когда похитит и не будет избавляй» (Пс. 49, 22). Кто же это такие, о душа, «забывающии Бога»? Не те ли, которые с безумным презорством сознательно попирают спасительные Его заповеди, будучи хорошо сведущи в божественном Писании? Подтверждает это наше слово тот же божественный песнопевец, который ясно воспевает так: «милость же Господня от века и до века на боящихся Его, и правда Его на сынех сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его творити я» (Пс.102, 17. 18). Ясно из этого, что помнящие заповеди Его «творити я», то есть, чтобы исполнять их делом, таковые суть помнящие Бога; попирающие же заповеди Его, по справедливости, названы забывающими Бога. По этой же причине и Он забывает их, как Сам говорит чрез пророка Своего Осию к преступникам Его заповедей—неблагодарным иудеям: «яко же ты умение (познание) отвергл еси, отвергу и Аз тебе, еже не жречествовати Мне: и забыл еси закон Бога своего, забуду и Аз чада твоя». И как они согрешили против Меня, то Я «славу их в бесчестие преложу» (Ос. 4, 6. 7). Страшно, душа, заблуждаются те, кои грешат сознательно и надеются получить спасение посредством недействительного и неизвестного покаяния при кончине: «Бог бо, — говорит божественный Апостол, поругаем не бывает» (Гал.6, 7). Поэтому, отстанем от таковой душевредной прелести и покаемся пред Богом, пока вышнее божественное человеколюбье и благость дает нам для сего время. Ибо «во время благоприятно, — сказано, послушах тебе и в день спасения помогох ти. Се, ныне, — говорит божественный Апостол — время благоприятно, се, ныне день спасения» (2Кор. 6, 2). «Отложим убо дела темная и облечемся во оружие света. Яко во дни благообразно да ходим» (Рим. 13, 12. 13). Но об этом нами уже довольно сказано. Посмотрим же, если угодно, и на следующие блаженства: согласно ли с ними проводим мы жизнь?
«Блажени, — сказано, чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф.5, 8). Здесь, на этом слове, объемлет меня, о душа, великое недоуменье. Как возмогу по достоинству восхвалить неизреченное и преизобильное дарование, какое дарует нам человеколюбивый Владыка? В вышеприведенных блаженствах соответственно свойству и по мере исправления каждого, обещаны достойным почести. Здесь же обещает Господь самую главизну божественных желаний, состоящую в том, чтобы лицом к лицу тайно и мысленно зреть бесстрастное и блаженное Божественное естество. Объятый этим желанием, блаженный песнопевец говорит: «Имже образом желает елень на источники водные, еще желает душа моя к Тебе Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию» (Пс. 41, 2, 3), «насыщуся, внегда явитимися славе Твоей» (Пс.16, 15). Насыщеньем здесь Пророк обозначает совершеннейшее тайное и неизреченное ненасытное наслажденье божественной красоты и любви Божьей, которого сподобятся те, которые вполне очистили сердца свои от всего: не только от «всякия скверны плоти и духа», но и от всякого душевного недуга, разумею: ярости, гнева, зависти и сатанинского превозношенья, презренья и осуждения ближнего, и от всякого вообще злодеяния, от лукавства и пронырливости, от лести и лукавых мнений; ибо всем этим, окаянная душа, заразилось наше сердце и постоянно уязвляется этими недугами различным способом, оставаясь в бесчувствии. Чтобы убедиться, что это, действительно, так, рассмотрим тщательно, душа, если можешь, пресмыкающиеся в тайной клети сердца нашего лукавые мысли, и всячески найдешь там кроющееся всякое беззаконие и богомерзкое фарисейское высокоумие, по причине которого ты во всем себя оправдываешь и считаешь себя, некоторым образом, передовою и лучшею всякого труждающегося в добродетели, и всякого человека почитаешь худшим себя, хотя бы он и явно проходил жизнь преподобную. Если же случится ближнему в чем-нибудь согрешить по немощи плоти, осуждаешь его, как фарисей, ругаешься над ним и не перестаешь различным образом укорять его пред всеми людьми. Если же увидишь его добродетельно живущим и пользующимся от всех похвалой, —тотчас уязвляется сердце твое стрелою зависти и объемлет тебя скорбь по причине добродетельной жизни брата твоего, так как он оказывается лучшим тебя пред Богом и пред людьми. Будучи же одержима и побеждена стрелою зависти, ты начинаешь ненавидеть его и всяким способом стараешься сделать ему препону и отвлечь его от стремленья к лучшему. Каковы же скверны наших тайных плотских страстей? Они, воистину, ужасны, прескверны и многообразны. Ибо не только внезапное воззрение на женщину или на красивое лице отрока, возмущает нас, но и самый их голос, будучи услышан нами, или одежда, попавшая нам в руки, тотчас оскверняет наше сердце. И что я говорю о воззрении, голосе и одежде, —часто один тончайший помысл и блудное воспоминанье о них внезапно возбуждает похотную страсть, распаляет сердце греховным пламенем, и плоть тотчас начинает неистовствовать и беситься. Будучи так многообразно оскверняемы постыдно плотью и умом, как окажемся Достойными такой благодати, обещанной этим блаженством? Невозможно, душа, отнюдь невозможно получить сие, пока не умертвим «уды наша, яже на земли» (Кол.3, 5), по слову божественного Апостола, который говорит: «мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никтоже узрит Господа» (Евр.12,14). Уды же наши как умертвятся, когда мы постоянно питаемся в изобилии вкуснейшими брашнами, всегда окружены золотом и серебром, также славою и честно от людей, когда погружены в бесчисленные житейские попечения и молвы, и всегда омрачены в мыслях яростью и гневом, ревностью и завистью? Заблудились мы, душа, заблудились с правого и незаблудного жительства преподобных иноков, и без ума идем «к почести вышнего звания» (Филип. 3, 14), —не так как шел Павел и бывшие по нем рачители тех благ, которые соблюдаются на небесах: они сразу оставили отечество, родителей, сродников, друзей, стяжания, имения, славу, честь, обильную пищу и всякий телесный покой, и невозвратно бежали в далечайшие пустыни, взяв крест свой, то есть, добровольное
Итак, когда и мы, душа, отречемся не только всех своих имений, но и самых желаний и плотских страстей и похотей, и когда от всей души возненавидим всякую человеческую славу и почесть, и неложно возлюбим будущую славу и жизнь, также—всякое убожество и бесславие и бесчестие, воздержание и безмолвие; когда будем совершать жизнь во всяком смиренномудрии, благоговении и честности нравов, и когда, исправив все это, скажем в чувстве сердца своего с блаженным оным царственным Пророком: «аз же есмь червь, а не человек, поношениге человеков и уничижение людей» (Пс.21, 7), и когда сподобимся терпеть всякие скорби и тесноты, расхищение своих имений, раны и гонения, заточение и смерть за грехи свои и ради истинной веры в Бога: тогда и надежда спасения, душа, будет для нас тверда, согласно божественному определению, которое говорит: «Блажена есте, егда поносят вас и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5, 11. 12). А пока держимся, душа, прежних своих мирских обычаев и нравов, и не совлечемся ветхого нашего человека со страстями его и похотями, до тех пор, скажу с Давидом, «всуе нам утреневати и воставать по седении», как «ядущим хлеб болезни» (Пс. 126, 2). Воистину, хлеб болезни, а не хлеб животный, едят те, которые вопреки евангельской заповеди в течение всей своей жизни поедают со всякою неправдою и лихоимством чужие потовые труды убогих, а отстать от этого беззакония не хотят и не стараются понять прямо и богоугодно заповедь Божию, которая говорит: «милости хощу, а не жертвы, и уведения Божия, нежели всесожжения» (Ос.6,6). «Блажен, — говорит, разумеваяй на нища и убога». Почему? —Потому, говорит, что «в день лют избавит его Господь» (Пс.40, 2). А кто его поедает и притесняет ежегодными требованиями процентов, тот чужд и непричастен такового блаженства и избавления «в день лют»; ибо неправедные и лихоимцы царства Божия не наследуют. «Никтоже, — говорит, да льстит вас суетными словесы; сих бо ради грядет гнев Божий на сыны непокоривыя» (Еф. 5, 6). Если же ради вышеупомянутых нарушений заповедей «грядет гнев Божий на сыны непокоривыя», то, очевидно, что ради противоположного сему, то есть, ради правды, целломудрия, нищелюбия и сострадания ко всем живущим в скорбях, «грядет» от Бога всякая благодать и благословение «на сыны» благопокоривыя, по сказанному: «очи Господни на праведные и уши Его в молитву их. Лице же Господне на творящия злая, еже потребити от земли память их» (Пс. 33, 16. 17).
Вот, душа моя, из многих и различных боговдохновенных изречений Всесвятого Духа, мы познали благого Владыки нашего человеколюбие и благость к боящимся Его словом и делом, а также открываемый «с небесе» нестерпимый «гнев» Его «на всякое нечестие и неправду человеков» (Рим.1,18), попирающих спасительные Его заповеди и живущих недостойно евангельского и апостольского жительства, и наипаче на нас самих, которые сознательно преступаем волю Господа своего. Не будем же оставаться в нашем небрежении и нечувствии, в коих провели минувшее время своей окаянной жизни, но воспрянем немедленно от глубокого сна нечувствия и убоимся всею душою на самом деле страшного дня суда и еще прежде того наступающего внезапно часа смерти; ибо не знаем дня и часа, когда Господь наш придет. Будем всегда готовы и заботливо бодрствовать над исполнением святых Его заповедей, украшая себя всякими добрыми и богоугодными делами святыни и правды и богоподобного милосердья ко всем, вообще, находящимся в скорбях и нуждах, чтобы сподобиться и нам стояния одесную неподкупного Судьи и услышать со всеми праведными многовожделенный и блаженнейший тот приговор: «приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира» (Мф.25, 34). Если действительно и от всей души веруем Христу Спасителю и желаем достигнуть Его бесконечного царствия, то делом покажем, а не одними словами и этими внешними рубищами, нашу веру в Его святые заповеди; «ибо вера без дел мертва есть» и совершенно бесполезна.
</i>К читателям этого слова</i>.
Вы, которые утешаетесь евангельским и апостольским ученьем и законоположеньем, примите с весельем духовным силу этого слова и благоволите воспроизвести оное в дело; постарайтесь отнестись к нему с любовью и внимайте ему без сомненья. Ибо слово это о покаянии заключает в себе немалую пользу. Написавшему же это слово воздайте, прошу, вашими богоприятными молитвами, чтобы и мне сподобиться вместе с вами исполнить содержащееся в нем ученье. Никто из вас, умоляю, пусть не считает меня вполне исполнившим сказанное в нем; ибо я, воистину, —то бесплодное «древо, при корени» которого «лежит» мысленная «секира», которою оно «потцается и во огнь вметается» (Мф.3, 10). Я—тот путь и то каменье и терние, куда падает бросаемое небесным Сеятелем семя, и погибает, не принося Ему плода. Я — солома, сожигаемая огнем неугасающим. Поэтому, прошу вас: молитесь о мне грешном, чтобы и мне сподобиться вместе с вашею святынею оказаться чистою пшеницею, собираемою в вечные житницы Создателя и Владыки всех, Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. Ему слава во веки. Аминь.
Слово 5. О покаянии
Не в лености и не в беспечности будем проводить, душа, время настоящей жизни, также не бессмысленно, как бы неопытные младенцы, считая для себя достаточным ко спасенью пребыванье на сем месте, недоступном для женщин и мирских людей, чтобы не оказаться нам обманутыми. Ибо и в древности для тех, кои помощью Вышнего и под руководством Моисея бежали из Египта и от Фараона, недостаточно было для благочестия того, что они в необитаемом месте, то есть, в пустыни, препроводили сорок лет, так как не сохранили разумной веры к Богу, избавившему их от бесчисленных скорбей. Не переменою места, душа, можно угождать Владыке всяческих, и не переодеванием в худые рубища. Одно из этого, то есть, пребывание в пустыни, предпринимается ради крайнего безмолвия, а другое—ради совершенного смирения. Если же кто при том и другом опять опутывается молвою и мирскими попечениями, тот ничем не отличается от пса, который возвращается на свою блевотину, по слову верховного Апостола. Плача и умерщвления служит изображением, душа, это внешнее черное рубище, которое убеждает нас, избравших оное, признавать себя всегда добровольно умершими для настоящей жизни, а умерщвление это состоит в том, чтобы всегда всею душою ненавидеть всякое плотское сладострастие и житейские молвы, и жить нестяжательно и преподобно, приобретая потребное от своих трудов и почитая нищету за великое богатство. Если же опять без ума опутаем себя стяжаниями, славою, пьянством, смехотворством, к которым, обыкновенно, присоединяется всякая беззаконная похоть, то нет никакого сомнения, что мы будем преданы сугубым мучением, как добровольно и сознательно солгавшие Христу в данных нами обетах. Что же может быть хуже этого? Лучше, говорит премудрость Божия, не обещаться и исполнить, нежели обещаться и обмануть. И Божественный песнопевец вопиет: «погубиши вся глаголющия лжу» (Пс.5, 7). Не переменою места и одежды, душа, как сказано выше, угождается Христос Бог, но чистотою жизни и приобретением всяких добродетелей, твердо основанных на вере непорочной. И как ты, при помощи благодати Божией, избежала сетей мысленного Египта, то есть мира сего: так постарайся всею силою, ограждаемая верою и страхом Божиим, избежать владеющего им диавола, всегда сильно и с бешенством нападающего на тебя. И не переставай бежать от него, пока не увидишь его потопляемым крепкою десницею Вышнего в пламенной пропасти, вместе со всеми его колесницами и крепкими оруженосцами, себя же познаешь покрываемою облаком Параклита, прохлаждающим жжение, производимое в тебе бесплотными врагами, действующими пламенными помышлениями скверных похотей. И не столпом огненным, но озарением присносущного света увидишь себя наставляемою к земли обетованной, —не к той, которую разделил израильтянам Иисус, Навин, но которую обетовал «Перворожденный всея твари, Красный добротою паче сынов человеческих», родившийся от Отроковицы и Пресвятой Девы, неложный Христос Бог наш — Иисус, Который Сам первый вошел туда, убив смерть.
Трезвись же всегда, душа, ибо гонящийся всегда за тобою мысленный Фараон не перестанет изобретать против тебя зло. Не жди, о любезная душа, прекращения изобретаемых им против тебя лаяний; ибо он, будучи по естеству завистлив и нахален, не укрощается от гнева, всегда стремясь ввергнуть тебя в пламень мучений. Не верь также, когда он отступает; ибо тогда то он наипаче весьма хитро старается уловить тебя. Этим способом он, скверный, старается подчинить тебя, побуждая к ослаблению тобою своего постоянного крепкого трезвения, дабы таким образом, найдя тебя обленившеюся, внезапно уязвить тебя одною из многих его душепагубных стрел, или пагубным кичением запнуть тебя на пути к преуспеянию к большим добродетелям. Как ум, весьма опытный в изобретении зла, он знает, какую пользу получаем мы, когда пребываем в трезвении, по причине наносимых им напастей, будучи свыше укрепляемы Божественною благодатью. Ибо если мы трезвимся, то наносимые им напасти бывают для нас причиною великих наград, подобно тому, как борьба с сильным противником служит опытному борцу случаем к получению больших похвал. Ибо если при помощи твоего Спасителя избежишь рук всепагубного фараона, и чермную глубину пламенных страстей пройдешь сухою, а не мокрою, как тайно научает нас боговдохновенное слово, то есть, совершишь переход в худости и нищете, также—пешею, а не сидящею верхом, то есть, сознавая всегда в мыслях, а не на словах, свою худость и крайнее недостоинство, тогда вселишься у холма горы Синайской в пустыни, то есть, достигнешь священного пристанища достохвального и чудного бесстрастия, которым наипаче увеселяется Святой Дух.
Блюди же, окаянная, чтобы и тебе не подвергнуться беснованию подобно тем неблагодарным людям, и не предаться объедению и пьянству и пляскам, — чтобы не почесть тебе свое чрево предметом самым дорогим и священнейшим, и не воздать ему богоподобного поклонения, как те тогда поклонились тельцу, и чтобы не лишиться тебе будущих благ, как те лишились земли обетованной, и предана будешь бесконечным мукам, в коих будешь страдать хуже всех бывших до закона неверных. Если же, действительно, любишь Христа — Царя своего, вкусившего ради тебя смерть на крест, то старайся всею силою вселить в свою душу Его божественную любовь. Достигнуть же сего иначе нельзя, как только, если возненавидишь вполне все свои пожелания. И опять, возненавидеть эти последние нет возможности, если не вселишь в сердце свое страх Божий; страх же Божий не возможешь приобрести, если не отгонишь от себя всякое сомнение и желание казаться мудрым, и не пойдешь, как незлобивый младенец, за Господом своим, повинуясь Его повеленьям. Как любовь есть исполнение всего закона, так и вера есть основание всех вообще добродетелей: от веры рождается страх, а от сего— исполнение заповедей, чрез которое ум наполняется божественною любовью. Сподобившись же сего, мудрствуй смиренно, почитая себя прахом, чтобы всегда пребывать в наслаждении божественных желаний.