Шрифт:
All characters appearing in this text are invented by me. Any resemblance to real people, gods, or other beings, living, dead, or undecided yet, was, is and will be absolutely coincidental.1
Ну допустим
Глава 1
– Зануде взнетерпелось вдруг меня пообонять? – озорно прозвучал из темноты необычайно мелодичный, отдалённо напомнивший мне тонкий звон хрупких обсидиановых пластинок, подвешенных на тоненьких ниточках в опасной близости друг к дружке и реагирующих на малейшее движение воздуха, голос Головы, – может, даже поосязать?
Окружающая
– Наверное, и голенькой меня увидеть размечтался? Ах, как я тебя понимаю, шалунишка…
В этот раз та же непроглядная тьма бесцеремонно потрепала дряблую, покрывшуюся суточной щетиной мякоть уже на правой стороне моего лица.
– Придётся потерпеть!.. Право, не время сейчас, малыш, – поддразнил меня до самых мурашек на моей довольно толстой коже томный шёпот, невесомо легко защекотав меня где-то в междуушии, – да и возможность эту надо ещё заслужить, мой герой.
– Фу, ну что за манеры?! – скривился я угрюмо, – прямо оторопь берёт. Давеча я был о Вас лучшего мнения, сударыня. Во-первых, на «ты» я с очень узким кругом. Во-вторых, для тех, кто в танке: я – любящий отец и муж – не давал никому повода со мной пошлить подобным образом. Даже Вам – Древним Богам. И в своих потребностях я привык ориентироваться сам, без сующих свой длинный нос куда не просят.
«Голенькой увидеть, ха!.. ты это слышал?», – это я уже своему внутреннему возмущённо.
«Да мы таких голеньких на Яндекс картинках, если захотим!», – тут же горячо поддержал меня мой внутренний, – «хотя, раз уж сами предлагают… стоит ли обижать отказом?», – задумался он вдруг со свойственной ему непосредственностью.
– Ух ты, жжётся!.. Прям как настоящий!.. – выдержав две короткие, но успевшие вызвать у меня животное, с трудом мной подавленное желание куда-нибудь убежать и спрятаться, паузы, засмеялась вдруг Голова то ли действительно с ноткой одобрения в голосе, то ли мне просто захотелось услышать то, чего не было.
– Ну что-ж, отец и муж, так и быть, – мелодичный до этого момента голос её с каждым произносимым ею в звонко вибрирующей темноте звуком терял прежнюю игривую лёгкость, становясь всё более гнетущим своей властностью, – я обещаю, что больше не стану с тобой пошлить.
– Мы, Смотрители Стороны Мецтли, – звук этой её фразы, вопреки всем законам акустики, ощутимо ударил из окружающей меня со всех сторон неизвестности буквально по каждой клетке моего тела, – даём этому… эй, как там тебя звать?
– Поучитесь обращаться на «Вы» для начала, – по обыкновению упрямо отозвался я.
– Этому зануде, – невозмутимо продолжила Голова, – официальные Полномочия до завершения им согласованной Миссии.
– Не такой уж он и длинный, – постепенно затихающий во всё ещё обволакивающей меня неизвестности, будто удаляясь, голос снова как-то… потеплел, что ли? Хотя, употребимо ли данное прилагательное в отношении Древнего Божества?
Короче, как мне показалось, прозвучала эта фраза слегка насмешливо и будто бы чуть укоризненно. А может, даже капельку дружелюбно. Хотя, скорее всего, последнее мне просто померещилось.
Только теперь я заметил, что по моему то ли плавающему, то ли висящему в непроглядной тьме, телу текут реки пота.
«Интересно, куда именно они из нас текут?» – озаботился мой внутренний.
«Тебе интересно, ты и выясняй», – отмахнулся я.
– Мы, Смотрители Стороны Тонатиу, даём этому редкостно самонадеянному нахалу официальные Полномочия до завершения им согласованной Миссии, – пробурчал следом уже ставший привычным брюзгливый голос.
«Интересная здесь акустика», – заметил мой внутренний.
«Ага», – лаконично отреагировал я.
– А инструктировать это убожество кто будет?! – продолжал тем временем брюзжать всё тот же невидимый во всепоглощающей тьме ворчливый голос, – ну да, как всегда! Именно нам достаётся самая грязная работа…
Вот так я спустя промежуток времени неведомой мне продолжительности остался с лопающейся от избытка вбитой в неё информации, непривычной к таким экзерцициям головой один-одинёшенек. Всё в той же полной неизвестности кромешной тьме. Ну и что дальше?
«Как это один?! А я?!» – воскликнул осуждающе мой внутренний, – «я что, уже никому не нужен?!»
В этот самый момент я проснулся. Даже и не знаю, успел я ему что-то ответить или нет.
Сначала я поднял усилием воли непривычно тяжёлую голову с мокрой почему-то подушки. Затем и всё тело аккуратно, стараясь не шуметь, сковырнул с постели в уютные объятия тапок, по обыкновению умудрившихся услужливо оказаться там, где вздумалось их искать моим сонным ногам. Вам не приходило в голову, что домашние тапки – существа не совсем неодушевлённые? Меня вот терзают смутные сомнения на этот счёт.
В общем, понадобилось мне, знаете ли, после пережитого сходить в одно место. Туда, куда меня лет до шести будили и водили родители, чтобы я в постель не напрудил.
Тогда же, в шестилетнем возрасте, мелкого зануду в моём лице начало удивлять, почему в читаемых мной взахлёб тогда книгах из библиотеки, скромно разместившейся в уголке первого этажа общежития для свезённых со всего Союза молодых и полных искреннего энтузиазма строителей социализма в отдельно взятой пусть и среднеазиатской, зато богатой ураном и золотом пустыне, специалисты одной и той же профессии именуются то гнусными и подлыми шпионами, то отважными и самоотверженными разведчиками.
Разве они не одну и ту же работу делают? Разве не одни и те же технологии при этом применяют, не одинаковыми инструментами пользуются?
Разве у их жён разнится количество рук, ног, ушей или истерик, с должной периодичностью закатываемых супругу, чтобы тот тонуса (нюха, чувства меры, интереса, стойки) не утратил раньше времени?
И разве не одинаково трогательно выглядят у всех у них наутро мешки под покрасневшими глазами, если их любимый малыш вдруг захворал?
Доярки тоже, как осмелился я в детстве заподозрить, в любой точке нашей планеты из одного и того же места у коровы молоко доят. И с годами это моё подозрение только крепнет.