Ну, погоди или двое на одного!
Шрифт:
Наконец бабушка захлопнула справочник. Поставила на него пустую пятую чашку из-под чая.
Ура! У неё был план по спасению!
Глава четырнадцатая
ПРИГОВОР ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ, ОБЖАЛОВАНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ
А в лесу тем временем, в заброшенной медвежьей берлоге, ждали выкупа.
Берлогу нашли случайно. Волк наступил на корень и провалился. Берлога, конечно, не квартира со всеми удобствами,
Сутки прошли, вторые, а выкупа всё не было.
Вот и третьи настали.
Этим третьим утром Кузьма проснулся чуть свет. Всю ночь его мучили кошмары, снились Три поросёнка, Коза. Погибший за границей папа. Вдобавок ко всем его снам ещё и Волк храпел. Чего только Кузьма не делал! И дёргал его за ногу, и клал на грудь булыжник - ничего не помогало.
Лиса тоже не выспалась, хотя спала на свежем воздухе. Голову она высунула из берлоги наружу, остальное ночевало дома.
И совсем не спал Зайчик. Связанный по рукам и ногам, у холодной стенки. Ни повернуться, ни шевельнуться.
– Подъём!
– крикнул Кузьма и выполз наружу.
Ночью были заморозки. Трава, кустики - всё в белом инее. Почти как зимой.
– Ну и мороз, - сказала Лиса.
– Бррр! Терпеть не могу эту природу!
– А по мне, - сказал Волк, - хоть бы её вообще не было.
– А по мне, - сказал Кузьма, - лучше бы вас не было, друзья мои распрекрасные...
Он потянулся до хруста, выпрямился:
– Схожу к коряге... Авось деньжат подбросили.
– Сходи, сходи, - сказала Лиса.
– Давно пора.
– Пора - не пора, а иди со двора!
– пошутил Волк.
Кузьма не улыбнулся.
Он бежал рысью по твёрдой холодной тропинке и думал про свою волчью долю.
"Хорошо было раньше, - думал Кузьма.
– Баба-Яга хоть и жадная, но справедливая. Всё делила поровну. То телёночка поймают. То за ягодой-малиной кто пойдёт да заблудится. Ох, этот Заяц! Если б не Заяц!"
И вдруг Кузьма остановился.
Прямо перед ним висели флажки. Красные. И справа, и слева. Флажки окружали его, казалось, они опоясывали весь лес.
Кузьма попробовал перешагнуть - не получается. Разбежался, чтоб перепрыгнуть, - страшно. Умом понимает - ерунда, это лишь тряпки красные. А поделать ничего не может.
"Ах вы распроклятые!"
И во весь дух Кузьма помчался обратно.
– Что случилось?
– спросила Лиса.
– Флажки!
– крикнул Кузьма.
– Какие флажки?
– Крррасные!
– И что?
– спросила Лиса.
– Как что? Везде флажки! Со всех сторон!
– Но можно перешагнуть, - сказала Лиса.
– Или перепрыгнуть, - добавил Волк.
– Пробовал. Не получается!
– Вот они, герои, - сказала Лиса.
– Хищники. Гроза телят и деревенских кур. А как до дела... Красных тряпок испугался.
–
– Ты, ты. Деревенщина.
Кузьма схватил её за шкирку:
– Это я деревенщина? Я тебе покажу деревенщину! Разводи костёр!
– Постой, братец. Не горячись, - попытался успокоить его Волк.
Но Кузьма никого сейчас не слышал.
Он нырнул в берлогу. И тут же вынырнул обратно, с острым ножом. Воткнул его с размаху в берёзовый ствол. Снова скрылся. Выволок из берлоги Зайца. Подтащил его к этой же берёзке, прислонил спиной.
– Здесь его освежуем! А костерок там, на пригорочке. Там посуше. Прикоптим маленько. А что не съедим - с собой. Дня на три хватит. Ночи холодные, не испортится. Как про всё думаете?
И Лиса и Волк не осмелились возразить. Уж больно страшен был в гневе Кузьма.
– Думаю, как ты, Кузьма, - сказал Волк.
– И я так думаю, - сказала Лиса.
– Как все думают, так и я. Пойду дровишек насобираю. Сухих. Тут недалеко приметила. Сухие-сухие.
И пошла. Волк понял, куда она пошла. Она пошла от греха подальше. И правильно сделала.
– А ты, братец, - сказал Кузьма Волку, - снег растопи и мешок подготовь. Для мяса.
Кузьма подошёл к Зайчику, пощупал.
– Молоденький. Мясо у таких нежное. Печёночка сладкая. Не хуже куриной.
Он проглотил слюнки.
– Пойду облегчусь. Перед принятием пищи.
И пошёл в сторону молодого ельничка.
Волк посмотрел на Зайчика. Вид у него был жалкий.
"Вот сидит он сейчас, - подумал Волк, - живой. А через полчаса будет не Заяц, а заячья колбаса. Жуть".
– Волк, а Волк, - вдруг сказал Зайчик.
– Вытри мне нос.
Волк посмотрел в сторону ельничка: не видит ли Кузьма? Оторвал низ рубахи.
– Сморкайся сюда. Сильней!
– Спасибо, Волк.
Зайчик совсем сник.
– Простудился?
– Ага.
– Пивка бы тебе, тёплого. С малиной.
– Я пива не пью.
– Напрасно. Пиво - от всех болезней! Пил бы пиво... Не сидел бы сейчас здесь. А то - капуста, морковка... Учебники разные. Вот и допрыгался.
– При чём здесь учебники?
– А при том. Строите из себя! И ты, и папочка твой, очкастый... Все вы. Зай-цы! Видеть вас не могу!
Зайчик промолчал.
– Прощай, Волк.
– Пока!
– Маме привет передай. И папе. Очень их жалко. Мама плакать будет. Ей нельзя. У неё сердце больное.
– Что ж она не лечится?
– Некогда. У неё малышей - три группы.
– Здоровье важней!
– сказал Волк.
И замолчал. Понял, что сказал глупость.
– А лучше, - сказал Зайчик, - ничего не говори. Пусть думают, что я найдусь.
– Как же, найдёшься! Найдутся только твои рожки да ножки...
Волк снова представил жуткую картину.