Ну, понеслось!
Шрифт:
– Милый балкончик, - вежливо оценил гость. Я кивнула:
– Да, хочу поставить сюда два кресла и маленький столик, чтобы вечерами сидеть, кофе пить.
Макс улыбнулся, одобрив идею.
Я повернулась к нему, с интересом оглядев в ожидании ответа:
– Как ты добрался?.. Ну как вас приняли у Маришки, Ник вчера рассказал, - я улыбнулась, повернувшись к нему.
– Главное, как девочка?
Макс усмехнулся:
– О... это целая история...
– он прихлебнул кофе и принялся за рассказ, который я внимательно слушала, не забывая, что в ванной мучается неизвестностью, ну или глупостью, один крайне недовольный тип.
– ...Пока шли по частному сектору утащили с веревок майку и шорты для меня, потом я принес Маришку на руках к себе, мне надо было переодеться, покормил и повез родителям...
– И теперь ты почетная белка...
– откинув волосы со лба, рассмеялась я.
– Что-то вроде, а как ты узнала? Они в курсе, что тебе Маришка рассказала?
Я покачала головой "нет":
– Ник оговорился... много ума не надо, чтобы связать "а и бел"...
– отмахнулась я.
– Вот и эти думают, что не знаю и прислали волка для охраны...
– А я слышал, что у вас свадьба...
– и сухо добавил, - прихожу, а тут он.
– Свадьба? У нас?
– я пожала плечами, скрывая удивление.
– У Кевина точно где-то была невеста... наверно что-то перепутали...
– равнодушие давалось мне нелегко.
Макс на мою реплику не отозвался. Мы сосредоточенно в молчании пили кофе, глядя в пространство перед собой. Затем гость любезно вручил мне пустую кружку:
– Ладно, Люд, Кевину привет! Я пошел...
– Угу...
– кивать необходимости не было, гость понесся к двери.
Проводив Макса впавшего в меланхолию, я медленно вымыла чашки, поставила их сушиться и наконец, сжалившись над волком, выпустила бедолагу наружу.
Злой как волк (вот же тавтология), Волчик развернулся, демонстративно ушел и развалился на коврике (хорошо не на диване!), отвернув морду к двери.
Я фыркнула - и сама так умею, нечего мне указывать! Мне бы и в голову не пришло диктовать ему, что делать и куда ходить! Так что расцениваю его действия как наглость - и игнорирую обиду.
Я вернулась на кухню, приготовила пюре с учетом большого аппетита своего гостя и пожарила рыбку. Не знаю, любит или нет, но мяса в морозилке не нашлось...
Когда я вышла из кухни, волк так и лежал под дверью...
– Кушать будешь?
Молчание.
Что делать? Я пожала плечами и села на диван. Делать было нечего, а после бессонной ночи, наконец на меня напала дремота. Засыпая под крики играющей во дворе детворы, раздававшиеся из открытой двери балкона, я думала, "хорошо бы ему прервать нелепую цепь ошибок, а то указывать и доставать - так это он с удовольствием, а исправлять - кто?!".
Какой-то шум в прихожей, хлопнула входная дверь и меня обдало ароматом роз. Я проснулась от того, что мне на грудь положили розы, те самые, с замечательным ароматом. Открыв глаза, вгляделась в склонившегося надо мной улыбающегося Кевина.
Я сонно улыбнулась в ответ, стараясь подыскать слова, чтобы и поблагодарить и поругать одновременно. Но он опередил:
– По ночам надо спать, соня.
Я еще раз принюхалась - ох как букет пахнет! И куда он бегал за цветами? Поспала... Все проспала!
Мозг со сна выдал полную глупость:
– Ты хоть поел, метеор? Или рыбу не любишь?
Кевин на секунду завис, обдумывая.
Замерев неподвижно на диване, я была готова вырвать себе язык! И вообще! Надо было как-то это обставить, а не проворчать. Исправляя неловкость, сказала:
– Розы просто чудо! Спасибо.
– Он кивнул. Молча за мной наблюдая.
Может мне ему в любви признаться, для разнообразия, а то совсем замерз?
Прижав к себе розы двумя руками, я сев, отодвинулась от него и с возмущением призналась, но в другом:
– Не думаю, что выделяюсь из толпы тем, что не люблю, когда меня обманывают!
– гневный взгляд на Кевина.
– Или считают глупой, неспособной понять...
– я втянула в себя воздух и пригрозила:
– А еще я Дашкинсу устрою!
Кевин покачал головой:
– Не надо. Она чуть не поседела, когда тебя похитили! До сих пор себя винит...
Разговор получался не так и не о том. Скомканный какой-то...
Я тяжело вздохнула, придвинулась и сама нежно обняла, пока он выходил из ступора после этих перепадов:
– Очень обижена вашим недоверием, Даша... и ты... как вы могли!
– я с обидой покачала головой.
Судя по всему, Кевин уже отошел от новости и засыпал меня жадными поцелуями, но я еще не закончила ворчать, попыталась оттолкнуться от него и вновь припомнить все обиды!
Но он прижал меня к себе и "взорвал бомбу":
– Если ты ждешь извинения, то его не будет. Мы не имели права, говорить... пока не имели.
Прижавшись к его груди, я задумалась.
***
Я удерживал Люду не как пленницу, а как сокровище, которое долго искал и, наконец, нашел. Она легко стукнула меня по ребрам: