Ну точно — это любовь
Шрифт:
Ее слова остановили его. Может быть, он неправильно оценил эту маленькую динамо-машину и ее монолог в «кролике».
— Тебе все это не нравится? — спросил он, ожидая нового взрыва.
Взрыва не произошло.
Она посмотрела в землю, потом на него, закусив губу. Потом вздохнула и улыбнулась:
— На самом деле это забавно. Застрявший верх, дождь, фокус с отрыванием тебя от приборной панели…
— Да, ты, наверное, получила удовольствие от последней шутки, — он взял ее под локоть и повел к зданию. — Давай что-нибудь поедим. Потом, на сытый
— Поговорить? О чем?
— Не о королях и капусте, это уж точно. Но в планах произошло изменение. То есть в моих планах. Выслушай меня, и посмотрим, изменятся ли твои, хорошо?
— Если ты думаешь, что выразился внятно, — Джейн почти бежала, чтобы не отставать от него, — то я первая скажу тебе «нет». Но признаюсь — я всю дорогу от Вашингтона думала, что дело неладно. Что-то не так в тебе, Джон. Хотя бы скажи — мы еще едем в Кейп-Мэй?
— Я еду, — он открыл ей дверь, довольный, что у нее возникли подозрения. Милая барышня и определенно не тупая. ; — Когда поговорим, расскажешь о своих планах, ладно?
Они стояли посреди зала, мимо них люди спешили к туалетам, стойкам с едой, сувенирным магазинам.
— А мне понравятся новости? — спросила она.
— Раньше я бы сомневался. По крайней мере, до твоего монолога, когда ты думала, что я сплю. Но сейчас ручаюсь, что понравятся. Рисование пальцами, пеленание чужих детей… Тебе придется по вкусу маленькое приключение, Джейн.
— Смотря какое. Еще одно промокание предполагается?
— Вряд ли. Обещаю, что подниму верх, даже если придется позвонить механику и вытащить его сюда. Нет, речь идет о Кейп-Мэй и о том, почему я туда еду. Почему тебя нанял.
— Ты говорил неправду? — Джейн выставила вперед ладони и помахала ими, словно стирая вопрос. — Нет, не отвечай, не сейчас. Я это уже вычислила, тридцать миль назад. Я что-то поняла, просто не уверена, что именно. Мне нужно… вымыть руки. Встретимся здесь через пять минут, хорошо?
— Договорились. — Джон проводил ее взглядом и направился к сувенирным магазинам, чтобы задать несколько вопросов одному из служащих — в первую очередь выяснить, где ближайшие магазины и прокат автомобилей.
Когда Джейн вернулась, он протянул ей цент, который пропустил через машину, растянувшую его в изогнутый овал. Почему всем хотелось овальный цент — неизвестно. Но пока он ждал, ему просто нечем было заняться.
— Что это? — спросила Джейн, держа монетку на открытой ладони.
— Предложение помириться, — он пожал плечами.
— Ну, спасибо. Хотя я с большим удовольствием съела бы гамбургер, раз ты угощаешь. — Она направилась к стойке с едой. — И колу. И послушала бы, что ты собираешься рассказать.
Джон заказал на двоих и отнес еду к машине.
— Можем устроить пикник, — сказал он, когда Джейн снова села на водительское место. — Все муравьи утонули.
— У тебя муравьи в машине? — спросила она.
Он протянул ей еду и подсунул толстую палку под пассажирское сиденье.
— Что ж, с этого и начнем, — и он осторожно уселся. — Это
Ее карие глаза округлились, словно блюдца. Он никогда не понимал этой метафоры, или аналогии, или как там ее — он писатель, а не специалист по английскому, — но сейчас понял. У Джейн Престон восхитительные огромные глаза. Наверняка дети в саду и яслях ее обожают. Будь он ребенком, каждый день приносил бы ей яблоко.
— Это не твоя машина? Ты украл ее?
— Одолжил, — поправил Джон, забирая свой гамбургер и содовую. — У одного из студентов.
— Одолжил. У одного из студентов. В университете. Замечательно! — Джейн развернула гамбургер, откусила и следующий вопрос задала с полным ртом хлеба и мяса: — А зачем?
Он широко улыбнулся:
— Хороший вопрос. И хотелось бы, Джейн, чтобы мой ответ был логичнее.
Джейн промокнула рот салфеткой и провела языком по верхней губе, чтобы не осталось следов кетчупа. О боже. Пусть будет два яблока каждый день, и билеты на представление, и даже ужин. Точно, ужин. Он может часами смотреть, как она ест.
— Все нормально, Джон, — она спокойно взглянула на него, словно предлагая довериться. — Просто скажи мне правду. Когда совесть чиста, сразу становится легче.
Джон сжал губы, стараясь не рассмеяться. Он западает на училку. Кто бы мог подумать?
— Я же не окунал девчачью косичку в чернила, — хихикнул он.
Восхитительный румянец залил ее щеки.
— Извини, от старых привычек сложно отделаться. Так что ты хотел сказать?
— Я все быстро расскажу, ладно? Если бы у меня было несколько часов, чтобы расписать все в свою пользу, я бы так и поступил, но сейчас лучше сразу с этим покончить. Можешь накричать на меня, а потом мы утрясем все детали.
— Так ты все-таки украл машину? Он замахал обеими руками:
— Нет. Я правда одолжил ее. Честное скаутское.
— Угу. А твоя настоящая машина — «феррари».
— Да, красная, ты угадала.
— На профессорскую получку?
Правды хватило ненадолго, и Джон озвучил первое, что пришло в голову, быстро и слишком кратко:
— Я… я получил деньги в наследство. Джейн взялась за ручку дверцы.
— Я выхожу из игры, — сказала она, и он быстро схватил ее руку:
— Погоди, Джейн. Сейчас я говорю тебе правду. Я и тогда говорил правду, ты просто не знала этого. — Джон все еще был доволен собой, но один маленький уголок сознания — вероятно, уголок тетушки Мэрион — говорил ему, что вранье насчет источника дохода окончательно испортит дело.
Хочет ли он дойти до конца с Джейн Престон? Он не знал. А должен бы знать: быстрое и твердое «нет». Но пока он не выяснит, почему нет такого ответа, пусть она будет рядом.
— Пожалуйста, Джейн…
Она смотрела на его руку, пока он не отпустил ее.
— У тебя красный «феррари», и вместо него ты решил поехать на этой развалюхе? И я должна тебе поверить?
— Да, когда ты услышишь остальное. И я знаю, это прозвучит глупо, это и есть глупость, так что прошу тебя, останься и выслушай меня.