Нулевой мир 3. Мера Один: Примал
Шрифт:
Свет из окошка падал прямо на шлем. Доспехи явно давно не протирали, их покрывал вековой слой пыли.
– Хватит выть, дрянь безмерная! – донесся скрипучий голос.
Я испуганно присел под дверью.
Ругался явно старик. И в его голосе была радость – он был доволен, как балующийся ребенок.
– Ну, что ты ноешь? Хочешь, стих расскажу?
Снова стон, на этот раз я услышал его очень четко. Он сквозил ненавистью и страхом, и был каким-то чужеродным. Кажется, я уже ощущал это тогда, в пещере,
– Иголки есть у елки, у ежа иголки… – стихоплет противно захихикал.
Прислушиваясь, я попытался просканировать то помещение. Нет, не получалось. Доски дверного полотна не пропускали мой луч. Порода красноватого дерева отлично глушила сигнал.
Я приподнялся на цыпочках, заглядывая через маленькое окошко. Оттуда пахнуло такой дикой вонью, что я зажал нос ладонью. Пахло и серой, и тысячу лет не мывшимся трупом. Аж слезы выступили.
За дверью был короткий каменный коридор, освещенный парой свечных фонарей. В том конце стол, стул, лежак. На стене были прибиты вешалки, и висели платья. Женские платья тут были повсюду – разложены по всей мебели.
По бокам коридора пара дверей, одна была открыта, и оттуда тоже бил свет. Там двигалась тень. Она падала на толстое ушко, которое торчало в центре коридора. От него в освещенную комнату тянулась железная цепь.
– Я сожру твое сердце! – раздался утробный голос, и у меня все внутри съежилось, – Я сожру твою душу!
Так не мог говорить ни зверь, ни первушник, а уж тем более ноль.
– Да, да, да… – ответил веселый старик, – Бельчонок совсем грустный, у него нет иголок.
– Убей меня, червь…
– Иголки есть у елки, – продолжал напевать старик.
– Я подарю тебе все богатства Инфериора, ноль.
Едва я услышал это, как мои глаза полезли на лоб. А старик захохотал:
– Зачем богатство? Вот придет великий хозяин, и принесет вкусной еды.
– Власть. Ты получишь власть…
– А еще он приведет нуляшку. Сладкую, красивую.
– О-о-о… Я убью тебя, ноль.
– Да, ты же слышишь их крики? Нуляшки так любят сладко кричать.
Разговор мне не нравился. Голоса не нравились. Мне не нравилось в этом помещении всё, абсолютно всё!
Я попробовал сунуться через окошко своим сканером, уже не боясь, и увидел так же явно всю мебель, но вот за открытой дверью ничего, только яркое сияние. Мне никогда не приходилось чувствовать стихией земли, чтобы что-то так сияло.
Если сильверитовый шлем наверху представлял собой черную дыру для моего сканера, то тут наоборот. Фонит так, будто на солнце смотришь. Мое сердце радостно забилось – наверняка это аурит! Кажется, я все-таки нашел секретницу.
– И у бельчонка будут иголки…
– Жалкий червь, ты будешь умирать медленно! Сотню лет!
– Как ты? Ах, да. Ты же бессмертный.
Я снова присел, опираясь
Можно вечно сидеть и ничего не делать, а можно действовать. Я потянулся к железной ручке… и убрал пальцы, едва не коснувшись. Сердце забилось неясной тревогой.
Я задумался. Путь, полный ловушек, и вот так просто открыть дверь? Ну, не может такого быть. Тут должен быть последний аккорд.
Задача требовала решения, и я снова посмотрел на доспех. Просканировав его, я почуял толстый слой пыли, но только не на правой перчатке. Глаза достаточно привыкли к темноте, и я разглядел, что перчатка была потертой. А весь доспех при этом новый.
Сняв перчатку и держа за широкую манжету, я поднял ее на свет. Внутренняя часть ладони между большим и указательным пальцем была окрашена в красный цвет.
Я осмотрел ручку двери, но в темноте нельзя было разглядеть. Вроде какие-то разводы. По коже побежали мурашки – не может быть, чтобы звери знали о каракозе! Мастер Женя говорил, что это секрет Проклятых Гор.
– А вот еще иголка, – донесся голос.
Раздался стук молотка, и снова тишину разрезал вопль. Иголку явно вбивали в живое существо. Я никогда не был особым моралистом, но даже меня коробило, когда рядом кого-то мучили.
Этот крик сложил все паззлы в голове. За ручку браться нельзя, а перчатка на доспехе потертая. Недолго думая, я одел ее и положил пальцы на ручку двери. Потянул…
Скрип несмазанных петель неприятно ударил по ушам.
– Хозяин! Хозяин! – столько радости было в этом голосе, – Новая нуляшка!
Забряцала цепь, и из комнаты выскочил старик. Тощий, голый, с бородой до колен, и с безумными глазами. На шее у него было странное ожерелье из веток. В руках он держал молоток и длинный золотой гвоздь. Цепь крепилась к железному обручу на поясе.
Передо мной возникло видение столба духа, и точка в самом низу. Старик был самым обычным нулем. Он сначала кинулся на колени в диком экстазе, будто я был властелином мира, но успел мазнуть по мне взглядом и сразу же испуганно вскочил.
– Ты кто? – его безумные глаза скосились в сторону.
Ноль шаркнул босыми ногами и прыгнул, вытянув руку к стене. Мое тело среагировало быстрее мысли – копье пришпилило костлявую ладонь к полу. Он почти дотянулся до черного кирпича в стене возле пола.
– А-а-а!!! – старик завизжал, как недорезанный, – Хозяин убьет тебя! Ты знаешь, кто мой хозяин? Убьет!
Я сморщился – меня воротило от этого старика. Он вонял так, что трупы рядом с ним пахнут как шампунь.
А еще я разглядел ожерелье. Высохшие пальцы! На заднем плане хорошо виднелись платья, развешанные на стуле и столе. Теперь стало ясно, откуда они.