Нулевой. Мертвая Пустошь
Шрифт:
Визг, вопль, проклятья, угрозы… всё разом, моментально посыпалось на меня, сразу после того, как я смог оторвать толику той Тьмы, что исходила из тела Алисии. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы она слегка пришла в чувство. Я даже не понял как, но я почувствовал это. Весь мир стал на миг спокойнее, не дрожал, не вибрировал. Как можно понять, что белое ничто вибрирует? Я не понимал. Я просто не осознавал. Но…
– Борись! – заорал я сразу во всех мирах, что было сил, чтобы достучаться до неё.
Девушка начала шевелиться, а в реальном мире канаты Тьмы стали легче тянуться в мою сторону. Давление силы
Сгусток, который был вырван мною, оказался размером с голову какого-то крупного рогатого скота из прошлого, когда ещё не было такого ада на этом континенте, когда не было лживого правительства, когда люди жили в разных странах, но хотя бы верили в завтрашний день. Я не знал, что делать с этим сгустком, даже не чувствовал. Первое, что пришло мне в голову, это просто выбросить его, но это точно был не вариант. Он тянулся туда, откуда я его вырвал. Ему снова хотелось воссоединиться, снова стать единым целым.
– Ты сказала, что я сильнее любого твоего чемпиона?! – со злой усмешкой кричал я той, что устроила весь переполох. – Так сама теперь кайся, что обронила эти слова!
Сжав сферу двумя руками, а затем и обняв, я, что было мочи, пытался её впихнуть в себя. Адская боль поразила всё моё тело. Или разум? Хотелось орать, кричать, материться, но нельзя. Нельзя было сдаваться. Так что, просто стиснув со всей, что было, дури зубы, я продолжал вминать в себя чистую и необузданную Тьму, которая так и норовила поглотить мой разум.
Но что стоит одна маленькая капля по сравнению с тем, что начала на моих глазах буквально впитывать в себя Алисия? Ничто! При этом мне было невероятно больно, страшно… я буквально терял себя, забывал, кто я, чтобы потом снова найти, вспомнить, зачем я нужен. А она даже не выдавала ни единой эмоции, ни единого лишнего движения. Просто делала это, словно… словно всю жизнь с этим жила. Но я понимал, что не всю жизнь, а лишь последние несколько месяцев, максимум полгода. И то не факт.
Аккуратно перебирая руками, девушка убирала в себя Тьму так, словно складывала её в какой-то карман. Для Алисии не было проблемой это делать, что меня, откровенно говоря, шокировало. Но мне нельзя было уходить отсюда, нельзя было отпускать те остатки Тьмы, которые я оторвал и не успел поглотить, иначе все мои старания пошли бы прахом.
В реальности же перетягивание канатов закончилось. Вся Тьма, исходящая от Алисии, перестала распространяться, но при этом сила ещё не пропала полностью. То, что я успел поглотить, сразу же уходило на восстановление всё новых и новых повреждений, но самое большое усилие шло сразу на череп. Ещё в самом начале, когда я его прикрывал кистями рук, чип, хоть он и не отвечал мне, сразу направил всё свободное количество подконтрольного вещества на кости черепа, усиливая их, увеличивая их прочность. Жаль, что невозможно было именно в этот момент сделать череп крепче, столько потраченных в никуда ресурсов…
Однако меня моя логика начинает удивлять. Я нахожусь на грани, с трепетом и ужасом наблюдая, как Алисия с некой грацией начала формировать из сферы себе защиту тела в этом мире, а я же думаю о зря потраченном веществе… жадный хомяк у любого человека – до чёртиков жадный хомяк. Всегда хочет побольше экономить, побольше заработать…
За этими размышлениями я и не заметил, как всё буйство в реальности закончилось, а здесь, в белой пустоте на меня усталым и холодным взглядом смотрела Алисия. В этих глазах не было благодарности, не было тяги к жизни. Был читаем только один вопрос: «Зачем?». И лишь серое пятно вокруг неё говорило о том, что тут что-то произошло.
– Ты должна жить и защищать свой народ, – сказал я, улыбнувшись, и сразу покинул её пространство, если его так можно назвать, вернувшись разумом в своё тело.
Придя в себя, я тут же обратил внимание на шкалу подконтрольного вещества. Она была полностью заполнена, но при этом не было никаких излишек. Это мне показалось очень странным, из-за чего я полез изучать своё собственное тело.
Никаких аномалий, никаких изменений, никакого спонтанного развития в момент нашего противостояния не возникло. Получается, что все подконтрольное вещество, что было в избытке, тут же перенаправлялось на восстановление моего тела? Но логи пусты при этом. Ничего не понимаю. Должна же быть хоть одна запись о пополнении и использовании подконтрольного вещества? Или в тот момент, пока сбоил чип, никаких записей не велось?
Быстро сделав маленький анализ своих возможностей, я начал распределять всё свободное количество подконтрольного вещества, повышая свою живучесть. Опыт этого боя показал, что никакая скорость и никакие мышцы не справятся с той необузданной мощью, что таится в Алисии.
Перед глазами всплыло уже несколько родное меню, где я последовательно выбрал несколько его элементов, придя к нужному мне улучшению.
Управление мутациями и изменениями организма.
Мутация «Бронированная кожа».
Применить мутацию?
Да/нет.
Конечно же да, иначе зачем я сюда бы вообще полез?
Тут же по всему телу побежали мурашки, стало приятно покалывать. Но это ощущение исчезло так же внезапно, как и появилось. Внешне ничего не изменилось, кожа ощущалась так же, как и прежде, вот только в характеристиках было показан новый параметр – бронирование организма. Сейчас он составлял одну единицу, при этом никак не описывался. Видимо, придётся изучать на практике, что это за зверь такой и как его используют.
Оставалась половина от единицы свободного подконтрольного вещества. Особо долго не думал. Чем плотнее мышцы, тем сложнее нанести урон. Ну и сила со скоростью всё же не помешают.
В итоге после улучшения каждый подконтрольный мышцам параметр увеличился на соответствующее ему значение, плюс процентная прибавка за излишек подконтрольного вещества. Замечательно. Теперь осталось понять, что же сейчас произошло с Алисией.
Подняв на неё взгляд, я увидел такое же безразличие на её лице в реальности, какое было и в «её мире». Возникло ощущение, что в ней что-то сломалось, но при этом она была жива. Грустно смотреть на неё. Но… реальность такова, что она изменилась. Безвозвратно.