Нувориш
Шрифт:
– А я правду и говорю. – Нечипоренко скрипнул зубами, и Иван Павлович почувствовал: не врет. Но, если подозрение упало на местных, можно смело провернуть операцию на Узловой. Почистить контейнеры, о которых сообщила любовница Григория. Завтра ночью. Жаль, на Узловой у него никого нет. Но ничего не поделаешь, контейнеры все же следует почистить. Тем более, что перевозят в них, судя по Лесиным словам, одежду и обувь, а шеф на днях напоминал, что именно такие товары необходимы.
Иван Павлович с удовольствием вспоминал их последнюю
– Соседи тут всякие, могут номера твоей тачки запомнить, а зачем? Не стоит им глаза мозолить.
Иван Павлович так же полагал: на всякий случай не следует афишировать их знакомство, заботясь прежде всего о собственных интересах. Кто ж его знает, как шеф собирается распорядиться видеомагнитофонами и компьютерами, а вдруг ими заинтересуется прокуратура или милиция – и потянется цепочка от Ярового к нему.
Шеф пригласил Ивана Павловича в холл, откуда лестница вела на второй этаж. Угостил сигаретами и кофе, от спиртного Иван Павлович отказался, сославшись на то, что он за рулем. С самого начала шеф заявил с предельной прямотой:
– Теперь, уважаемый, связаны мы с вами одной крепкой веревочкой и нет смысла таиться. – Подал руку. – Яровой Леонид Александрович. Иван Павлович захохотал.
– Я вас уже давно вычислил. Когда-то мы Центральный Комитет обслуживали и всех первых должны были узнавать. С первого взгляда.
– Я этого не знал.
– Откуда же? Это наше, внутреннее…
– Послушай, Иван, давай без церемоний, называй меня Леней. Как когда-то Ильича: все Леней звали…
– Были времена!
– Да, были, – согласился Яровой, – но назад не вернешь. Отрезано. Нынче всем крутиться надо.
Иван Павлович вытянул из пачки еще одну сигарету «Кэмэл», хотя действительно курил мало. Но сегодня сигарета была ему по вкусу: приятный разговор ароматная американская сигарета делает еще приятнее, да и крепкий кофе не помешает. Одарил хозяина ослепительной улыбкой.
– Леня, так Леня, – резюмировал, – Ваня, Леня – и правда, лучше без цирлихов-манирлихов.
– Из Лижина новостей нет?
– Завтра закину туда надежного парня, который и вышел на контейнеры. Охмурил девку с товарной, она и сообщила о контейнерах.
– Через девок что угодно провернуть можно, – глубокомысленно изрек Леонид Александрович. – А мне, Ваня, шмотки нужны. Дубленки, пальто, куртки. Еще обувь, желательно импортная. Итальянские сапожки, например, или саламандровские туфли. Что уж попадется.
Иван Павлович развел руками.
– Гарантировать не могу.
– Вот чудак, как будто я от тебя что-то требую. Ты просто имей в виду – нужно до зарезу.
– Усек.
– На будущей неделе товар в Киев привезешь. Из тех контейнеров.
– Путевки для грузовиков и документы на товар…
– Сварганим.
– Тогда нет проблем.
– Забросишь товар на Березняки. Я там арендовал половину мебельного склада. Организуем выставку.
Луганский недовольно покачал головой.
– Не нравится это мне…
– Думаешь, мне нравится? Нет иного выхода. Клиенты должны видеть все эти компьютеры и стиральные машины. Увидеть и пощупать, если захотят.
Луганский только пожал плечами: Яровому виднее и, наверно, приспичило, если решил так рискнуть…
Теперь, глядя в глаза майору Нечипоренко, Иван Павлович размышлял: что с ним делать? Стоит ли отпустить? Завязать глаза и вывезти под Ребровицу? Нет, решил наконец, в жизни все непредсказуемо и даже в трехмиллионном городе бывают случайные встречи. Зачем же рисковать? А если финал ясен, можно говорить с майором открытым текстом…
Сказал:
– Значит, ты, майор, утверждаешь: милиция ориентируется на местную банду?
– К сожалению, ошиблись.
– И там, вокруг Ребровицы, вынюхивают все твои шпионы?
– Информаторы.
– Выходит, твои стукачи вышли на кого-то?
– Села прочесываем. Без грузовиков не обошлось, да и технику из контейнеров где-то спрятать надо. Расспрашивали людей: той ночью кто-то мог увидеть что-то подозрительное…
– А кто, майор, у тебя на Узловой работает?
– Вот вы куда нацелились… Не выйдет, ничего у вас не выгорит: станция большая и охрана не дремлет.
Иван Павлович оглянулся на Коляду.
– Гриша, – попросил, – подогрей майора еще немного. Прилепи ему снова утюг, а то что-то с памятью у него стало…
– Чего вы хотите? – дернулся Нечипоренко.
– Как человека спрашивал: кто из твоих субчиков на Узловой? Неужто забыл?
– Младший лейтенант Грабовский и сержант Ватуля.
– Их задание?
– Поддерживать порядок на станции. Задерживать преступников и подозрительных лиц. Охранять грузы.
– И все это – на двоих?
– Кадров не хватает.
– Точно, не хватает, – развеселился Луганский, поскольку сам факт недоукомплектования милиции лил воду на его мельницу. – Как там по инструкции? Ночью твои милицианты должны на путях околачиваться?
Нечипоренко сообразил, куда гнет этот ненавистный тип.
– Это входит в их обязанность, – ответил, не отводя глаз. Понял: ему уже живым отсюда не выйти, и надо достойно уйти из жизни. – А младший лейтенант Грабовский и сержант Ватуля – сотрудники дисциплинированные.
– Знаем ваших, – недобро усмехнулся Луганский, – как начальство припрется на Узловую, крутятся вокруг, если же нет никого, дрыхнут, гады, на вокзале. Диван в дежурке есть? – подморгнул Нечипоренко.
– Конечно.
– С твоими кадрами все ясно.