Нужна ли «українцям» Россия
Шрифт:
Поэтому, в дополнение к помещенному в предыдущих главах утверждению о гибельности для украинцев разрыва с Россией и русской культурой, есть, видимо, смысл более подробно остановиться на том, в чем же состоит главное значение, отличительная особенность и всемирная роль той России, от которой отреклись украинцы.
Значение это состоит в том, что в сегодняшнем «христианском» мире Россия — едва ли не единственное государство, чью национальную идею можно хотя бы отдаленно соотнести с христианскими принципами. Это важнейший в мире оплот Православия и христианства вообще. Русская цивилизация (отдельные ее элементы) пока еще сопротивляется (имеет стремление и потенциал к такому сопротивлению) всемирному наступлению новой «религии», бог у которой — Доллар.
Остальные
Что же касается России, то, по большому счету, ее историческое бытие является воплощением некой трудно формулируемой, но христианской по своей сути идеи. Этой идее служили, каждый своими средствами, не только сознательные ее сторонники, но иногда, неосознанно, и многие революционеры, и деятели советского периода. Служили, дополняя одни других и исправляя ошибки и заблуждения друг друга — левые и правые, православные и атеисты, монархисты и коммунисты… Совместными своими усилиями они поддерживали, укрепляли и передавали потомкам те незыблемые духовные ценности нашей цивилизации, которые никем из них, несмотря на партийные и иные разногласия, не ставились никогда под сомнение — совокупность которых и составляла то, что можно назвать «русской идеей».
Христианские черты, присущие России, проявились даже в несчастные для нее коммунистические годы, — даже вопреки официально провозглашенному в стране безбожию, — проявились в той великой жертве, которую принесла Россия, спасая мир от фашизма; проявились в попытке отстаивать — пусть и под уродливой коммунистической вывеской — всемирную справедливость, равенство, братство, а не собственное благополучие и довольство (т. е. то, чем, как правило, ограничивались устремления других «христианских» держав). Об уникальности позиции России свидетельствует даже сам характер советской (как и прежде — российской) «империи», в которой «колонии» жили и развивались за счет «метрополии», хотя во всем так называемом «цивилизованном» мире происходило наоборот.
Кстати, и то, что в нынешней своей внешней политике Россия все меньше следует тем идеалам, отстаивание которых составляет ее историческое предназначение, и все больше заботится о собственных «национальных интересах» — есть не только результат постигшего страну глобального кризиса, но и, не в последнюю очередь, следствие того предательства со стороны многих народов и государств, которым Россия столько помогала и покровительствовала.
Русская культура (и, в особенности, русская литература), следы которой самостийники торопятся вытравить с Украины (уподобляясь афганским талибам, уничтожающим памятники чужих культур), — уникальна и выделяется на фоне других культур именно тем, что по духу своему — это, в первую очередь, христианская культура.
Отличительной чертой великой русской литературы является христианское, православное видение мира, выразившееся в попытках запечатлеть неповторимую красоту Божьего мира, в неустанной борьбе за достоинство человека. Как бы в продолжение традиции древнерусской житийной литературы (которая некогда была излюбленным чтением на Руси) русская литература нового времени (включая и литературу советского периода) мучительно и любовно создавала образ праведника, народного служителя и заступника, подарив нам
Даже и в пресловутом «социалистическом реализме» можно распознать попытку создания (хоть, зачастую, и в совершенно уродливой форме) своего рода житийной литературы, побуждающей человека к праведной и созидательной жизни.
Для русской литературы характерны напряженный поиск истины и высшего смысла, жажда правды и устремленность к идеалу.
И вместе с тем в русской литературе воплотилась присущая русским — как никакому, наверное, другому народу — самокритичность, вечная неудовлетворенность настоящим и ощущение собственной греховности и несовершенства.
Неудивительно, что Томас Манн назвал русскую литературу «святой»…
С этой-то Россией и ее великим духовным наследием пытаются бороться наши герои, видя в этой борьбе смысл жизни и не останавливаясь при этом перед самыми крайними мерами.
Они заявляют о себе как о националистах. Хотя тот строй идей, которые они исповедывают и который в свое время, в годы Второй мировой войны, им доводилось даже внедрять на практике — есть не что иное как «обыкновенный фашизм». И только непопулярность самого этого слова, тот факт, что оно никак не вписывается в «демократическую» и «правозащитную» риторику той господствующей в нынешнем мире силы, на которую и опираются в своей деятельности наши герои — заставляет последних стыдливо его избегать и умалчивать о некоторых излюбленных, но слишком одиозных направлениях своих идей.
Не станем впрочем придираться к словам и представим наших героев в более мягком варианте — как националистов.
Известный русский публицист начала ХХ века Дмитрий Муретов писал: «Национализм должен быть великим или его вовсе не должно быть». То есть национализм может быть оправдан только в том случае, если нацией созданы великие, всемирного значения духовные ценности, и нация несет ответственность перед человечеством за сохранение этих ценностей, передачу их следующим поколениям, и имеет моральное право приобщить к этим ценностям всех желающих к ним приобщиться. К примеру, если говорить о России, то к таковым, всемирного значения ценностям, относится великая русская культура и православие, основным оплотом которого является Россия. Поэтому, если немецкий, английский или русский национализм еще может быть понятен и оправдан, то украинский или белорусский — не только смехотворны, но безусловно вредны — и в первую очередь для самих этих «народов», закрывая собою доступ их представителям к вершинам мировой культуры.
Кроме того, следование националистической доктрине предполагает всякого рода жесткие меры, предпринимаемые ради защиты упомянутых ценностей. В свою очередь, ценности эти должны быть достаточно значительны — значительность их должна оправдать те возможные жертвы, лишения, ограничения прав и свобод — которые несет нация во имя сбережения этих ценностей.
Правда, теперешние украинизаторы, если у них не выходит с доказательством величия представляемой ими культуры, — начинают, наоборот, прибедняться и часто оправдывают тот произвол, который они учиняют на контролируемой ими территории — необходимостью спасения пусть и не великой, но оригинальной украинской культуры.