Нужно просто остаться в живых. Дилогия
Шрифт:
Зарис эл Санвель
Небольшой рабочий кабинет графа Санвеля был аскетичен для человека с его социальным положением. Большой черный стол, заваленный бумагами, удобное кресло. Два кресла напротив стола для внезапных гостей. И сбоку два огромных закрытых шкафа. Не было ни статуэток, ни картин, ни других отвлекающих вещей. Граф был человеком дела. Но после дела он умел отдыхать и не смешивал эти два понятия.
Мерно стучу пальцами по столу, мысли никак не желают собираться в кучу. Что же произошло за последнее время? Когда это дочь успела вырасти? И ведь ситуация такая, что не откажешь.
–
– я бросил хмурый взгляд на дочь, но та даже не шелохнулась. Уже не боится, чертовка.
– Отец, я не предлагаю тебе с кем-то ссориться. Ты попросил Лаймельта не трогать моего возможного приближенного. И что он сделал? Он, наоборот, напал на него, избил и чуть не убил. Вообще чудо, что Влад сбежал!
Дожил. Дочь печется о каком-то простом, как о своем женихе. Все же Бруно молодец, что написал мне то письмо. Если бы Валенс не приехал тогда, все могло быть еще более печально.
– А как же Сигурды, Браузы, Грины? Им-то я ничего не говорил, - ну что ты сейчас на меня вывалишь?
– А им уже надо сказать, что такой перспективный шаман был нами ранее замечен, - голос дочери был спокоен и тверд. Она готовилась к этому разговору и может ответить на все вопросы.
– А вот Лаймельт открыто показал пренебрежение нашей семьей.
– И как же ты планируешь показать ему наше неудовлетворение?
– любопытно, какими интересами я должен пожертвовать ради ее амбиций, или она не понимает, что иногда можно просто сделать вид, что ничего не видел. Это может окупиться.
– Я просто не хочу, что бы кто-нибудь вмешивался в разборки. Отец, поверь, против Влада начали войну, но это гиблое предприятие. Он очень перспективен и силен, не только своим даром, но и духовно... И это не пафосная речь твоей дочери!
– воскликнула она, увидев на моем лице полуулыбку. Все-все, убираю.
– Я видела, что он может в начале пути. В прямом столкновении он раздавит Лаймельта. Сам первый не полезет, но отвечать будет жестко. И мне хотелось бы, чтобы за разборки эти он не отвечал, - хорошо, это не выглядит способом защиты. Пусть парни сами разбираются, но это все очень просто, я не хочу, чтобы моя дочь внезапно сбежала с простым, хоть он и будет льером.
– Хорошо, я сделаю это, но ты должна ограничить свое с ним общение. Мне не нужны сплетни о том, как ты с ним развлекаешься.
– Отец!
– опять гневно вскинулась дочь.
– Что?
– невинно отвечаю я.
– Если ты будешь с ним плотно общаться, то слухи об этом обязательно пойдут. Ты же знаешь, враги у нас есть везде. Не стоит им давать повод для сплетен, - а вот и хорошо подобранная причина. Надеюсь, ты не ослушаешься моего приказа.
– Хорошо, отец. Я все поняла, - Вита чуть улыбнулась, но глаза грустные. Правильно я сделал, кое-как ограничив их общение. Надеюсь, она не влюбится в него, а найдет себе нормальную пару из благородных.
– Так ты говоришь, их было девять на одного связанного, и он сбежал?
– а что, неплохая интрижка, при правильной подаче информации можно кое-кому клюв прищемить...
Ученик Влад Бояр
Вот же уроды! Что же вы творите?! Я негодовал, я был зол, я был в ярости... И я ничего не мог сделать. Я, как обычно, после серьезных битв латал себя, связывая каналы в систему. Выходить из этого состояния я точно не хотел. Я помню, как меня плющит при вызове 'Черта'. Такое заклинание забирает много сил, а меня потом колбасит два дня. Судя по часто вливающейся энергии, лежал я в каком-то целительском корпусе. И вот сейчас мои каналы просто звенели от переполняющей их энергии. А голова просто взорвалась от боли, даже находясь в этом состоянии, я чувствовал эту боль.
Каналов и жгутов энергии в голове, точнее в мозгу, было много и сейчас их выдирали. Причем в прямом смысле. Те каналы, что отрывали, превращались в фиолетовые нитки. Сквозь прорехи выходила энергия. И я бы точно коньки откинул, но ее было очень много, и она не кончалась.
Кое-как отстранившись от боли, принялся укреплять каналы, образуя новые связи. Дармовая энергия, да еще столько. Да я столько энергии никогда не накоплю. Работа помогла даже не замечать боль. Я работал, работал, связывал эти каналы в одно целое, в систему. Руки, торс, ноги. Особое внимание уделил позвоночнику, в мозги даже не совался, там над чем-то работали, и я только сломаю.
Внезапно подача энергии прекратилась, а я, растратив часть и погоняв по системе, наконец-то смог заснуть.
Льер Ивн Вайс
Команда из десяти целителей сидела прямо на полу в лаборатории, не особо этого стесняясь. Все дышали, как загнанные лошади. Они все выложились до конца, устали, отработали, как для себя, но их это не печалило. Операция, ради которой они сюда пришли, закончилась успешно. И все были рады полученному бесценному опыту. Полдня работы над одним человеком, целых полдня для почти выпускников академии. Это было просто немыслимо, что вызывало различные вопросы.
Мне пришлось выложиться гораздо больше, чем всем остальным. Недавнее истощение сыграло свою роль. Теперь пришлось опять быть на грани, источник до сих пор не восстановил целостность. И поэтому я молчал, просто слушая беседу других студентов.
– Я одного не понимаю, почему во время операции его система укрепилась. Причем раза в полтора? Я первый раз с таким встречаюсь.
– Я то же, но мне интересно не это. Как он мог под такими воздействиями ходить. Там же понаверчено, что я даже сильно не разбиралась...
– Да, столько заклинаний ментального класса! 'Передача памяти', 'Допрос' еще какие-то воздействия. А установленное заклинание на страх?
– Да что там страх? Передача памяти в таком объеме, это живой труп, а он еще и общался. Да у него настолько нестабильное ментальное поле, что непонятно, как он не превратился в дурака...
Да уж. Не успел, не успел я собрать всех раньше. После того, как Валесса пришла и рассказала мне обо всех странностях Влада, которые заметила, как я решил окончательно собирать команду. И полностью его обследовать. Я был довольно популярен на своем факультете и многие были обязаны мне знаниями и помощью. И не отказали. Пока собрал всех вместе, пока получили и штурмовали литературу по менталу и работе с мозгом, случилось непоправимое.