Нянька для Радуги
Шрифт:
Когда она проходила мимо бассейна, её взгляд неожиданно уловил какое-то движение у гостевого домика. Увидев сидящих на дальней лавочке темноволосых парня и девушку она было подумала, что это просто Макс и Маша. Но рассмотрев их получше, поняла, что рядом с её Цербером сидит точно не его сестра. И дело даже не во внешних различиях, на них мира легко могла просто не обратить внимание. Всё дело в том, что сестёр подобным образом точно не целуют.
Она так и застыла, наблюдая за столь странной картиной. И как бы ей ни хотелось сейчас просто развернуться и уйти, но ноги будто бы приклеились к выложенной диким камнем дорожке. Да что говорить, она даже отвернуться была не в силах. С каким-то мазохистским удовольствием смотрела, как Макс целует другую. Как его рука ложиться на её шею и медленно поднимается к затылку, пропуская через пальцы длинные пряди волос. Как его губы спускаются к скуле… затем к шее.
Это было невыносимо, но она упрямо продолжала наблюдать. Дыхание её стало тяжёлым, а руки с силой сжались в кулаки. Она боролась с сильнейшим желанием схватить камень и бросить в голову этой грымзе. Или вцепиться в её шевелюру и вырвать оттуда пару больших пучков волос. Или скинуть её в бассейн и топить… топить…
Неожиданно на её плечо легла чья-то мягкая тёплая ладонь, и в то же мгновение ей стало вдруг легче. Будто это простое прикосновение умудрилось разорвать странные путы, которыми было окутано её сознание. Мира тряхнула головой, будто сбрасывая с себя эти жуткие мысли, и поспешила отвернуться от парочки.
— Прости, Мир, что он притащил её сюда, — сказала стоящая рядом Маша. — Я говорила, что ты будешь против, но он не послушал.
— Кто это? — только и смогла выдавить из себя девушка. Её язык будто бы прирос к нёбу, и совершенно не слушался. В горле появился непонятно откуда взявшийся ком, а голос предательски дрогнул.
Маша же всё это прекрасно видела, как и тот взгляд, каким Мира смотрела на обнимающуюся парочку. И ей хватило проницательности распознать, насколько сильные эмоции скрываются за этим взглядом. В этот самый момент она отчётливо поняла, что эта выходка её брата окончательно испортит его с Мирой отношения, которые, между прочим, только начали налаживаться.
Так как Маша не отвечала, Мира решила повторить вопрос. Почему-то сейчас ей оказалось жизненно необходимо получить на него ответ.
— Так кто эта… чувырла? И что она делает в моём саду? — в её голосе звучала ярость. Но даже в таком состоянии она всё-таки смогла понять, что не имеет никакого права злиться. Кто он ей, в конце концов? Цербер… не более.
— Это Катя. Моя знакомая и… — Маша попыталась подобрать наиболее безобидное определение тому, что связывает эту парочку. Называть вещи своими именами у неё просто не поворачивался язык. Да и какая Мире, в сущности разница? — Катя — девушка Макса.
Говоря эту явную ложь, Маша просто хотела отгородить своего правильного брата от падения в глазах его подопечной. Вот только именно этим самым она и просчиталась. Потому что лишь стоило Мире услышать ответ, как что-то в ней незримо изменилось. И та пульсирующая гневом энергия вокруг неё в один миг словно покрылась тонкой корочкой серого грязного льда… и лопнула. А на её месте осталась странная пустота обожжённой души.
Мира сглотнула и всё-таки заставила себе сделать шаг к воротам. И кто бы знал, как тяжело дался ей этот первый рывок, как хотелось просто обессилено сесть на землю и закричать в голос. Но она не могла себе этого позволить, и всё что ей оставалось, это тихо уйти и попытаться принять то, что она сейчас услышала.
Маша смотрела на удаляющуюся фигуру девушки и не могла понять, что происходит. Ведь сейчас яркая и активная Мира казалась ей будто бы деревянной куклой. Её шаги были тяжёлыми, подбородок неестественно вздёрнут, а пальцы, сжимающую тонкую лямку сумки, и вовсе выглядели белыми от напряжения.
— Нет, ну я так не играю, — буркнула Маша себе под нос. В её мыслях окончательно сложились имеющиеся факты, которые только подтверждали, что Мира крайне неравнодушна к Максу. Но, наверно, правильнее будет говорить об этом в прошедшем времени. Ведь судя по её реакции на то, что он не свободен, на «занятых» парней у Мирославы табу. И ещё неизвестно, чем теперь обернутся их и без того сложные отношения.
Мира же быстро миновала подъездную дорожку и плюхнулась на переднее сидение Лёвиной Ауди. И выглядела она при этом так, будто её кто-то только что огрел по голове чем-то мягким, но тяжёлым.
— Ты в порядке? — спросил парень, окидывая сестру настороженным взглядом. Она едва заметно кивнула, но всё равно продолжала молчать и пялиться в одну точку. — Уверена? — уточнил он. Девушка снова опустила и подняла голову, в точности скопировав предыдущий жест. Это только подтвердило догадки Лёвы о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Да что говорить? Он вообще впервые видел Миру в таком состоянии.
— Я дура, — только и смогла выдавить из себя она, впиваясь взглядом в свои сжатые кулаки. — Давай сегодня напьёмся?
— Будем отмечать то, что ты дура? — усмехнулся парень, заводя машину. — Хорошо, только я не очень согласен с твоим диагнозом. Признаю, что иногда ты жутко тупишь и совершаешь глупости, но не постоянно же.
– Нет, я действительно дура, — продолжала настаивать Мира, а потом распахнула свою сумочку, достала оттуда пачку сигарет и закурила.
— Как скажешь, — усмехнулся он, уже зная, что всего после третьей рюмки Мирочка всё сама ему выложит, причём в наиболее развёрнутом виде и со всеми подробностями.
И может, всё бы и произошло именно так, если бы не одно обстоятельство… И это обстоятельство, повстречавшееся Лёве у входа в большое прибрежное кафе, имело поистине шикарные ноги и крайне привлекательную грудь. Он просто не мог позволить себе пройти мимо, и Мира прекрасно это знала. Поэтому и освободила его от обещания составить ей компанию и милостиво отпустила покорять очередную «вершину» в череде его постельных подвигов.
Она любила брата и принимала его таким, какой есть. А Лёва… он всегда был ветреным, и в какой-то степени даже распутным. Но, для Мирославы он оставался в первую очередь другом. Самым-самым лучшим.
— Водки, — бросила она бармену, едва усевшись на высокий стул. — Для начала сто грамм, а там посмотрим.
Молодой парнишка за стойкой понял её без лишних слов. Он всегда видел, когда клиент хочет напиться, как и то, к кому стоит приставать с разговорами, а кто просто желает пить один. Эту грустную блондинку он сразу же отнёс ко второй категории, поэтому, поставив перед ней стопку, небольшой графинчик с заказанной огненной водой и нарезку из лимонов, тут же поспешил отойти.
— И всё-таки, Макс, ты урод, — шепнула девушка себе под нос и опустошила первую рюмку. Затем, сразу же наполнила её снова и поднесла к губам: — А я — идиотка.