Нянька (сборник рассказов)
Шрифт:
– Алешенька, милый!.. – завопил я. – Можно вас поцеловать?
Он застенчиво улыбнулся и, вероятно, вспомнив по ассоциации о предприимчивой даме, сказал:
– Вам – можно.
Я поцеловал его, успокоил, как мог, и отпустил с миром.
Через несколько дней после этого разговора он робко вошел ко мне, поглядел в угол и осведомился:
– Скажите мне: как на вас действует сирень?
Я уже привык к таинственным извивам его
– Я люблю сирень. Это растение из семейства многолетних действует на меня благотворно.
– Если бы не сирень – ничего бы этого не случилось, – опустив глаза вниз, пробормотал он. – Это «многолетнее» растение, как вы называете его – ужасно!
– А что?
– Мы сидели на скамейке в саду. Разговаривали. Я объяснял ей разницу между сталактитом и сталагмитом – да вдруг – поцеловал!!
– Алеша! Опомнитесь! Вы? Поцеловали? Кого?
– Ее. Наташу. – И, извиняясь, добавил: – Очень сирень пахла. Голова кружилась. Не зная свойств этого многолетнего растения – не могу даже разобраться: виноват я или нет… Вот я и хотел знать ваше мнение…
– Когда свадьба? – лаконически осведомился я.
– Через месяц. Однако как вы догадались?! Она меня… любит!..
– Да что вы говорите?! Какое совпадение! А помните, я прошлый раз говорил вам, что ботаника все-таки выше вашей кристаллографии? О зоологии и физиологии я уже не говорю.
– Да… – задумчиво проговорил он, глядя в окно светлым, чистым взглядом. – Если бы не сирень – я бы так никогда и не узнал, что она меня любит.
Он сидел задумчивый, углубленный в свои новые, такие странные и сладкие переживания, а я глядел на него, и мысли – мысли мудрого циника – копошились в моей голове.
«Да, братец… Теперь ты узнаешь жизнь… Узнаешь, как и зачем целуются женщины… Узнаешь на собственных детях, каким способом их кормить, а впоследствии узнаешь, может быть, почему жены целуют не только своих мужей, но и чужих молодых человеков. Мир твоему праху, белая ворона!..»
О МАЛЕНЬКИХ – ДЛЯ БОЛЬШИХ
Рассказы
Вечером
Посвящаю Лиде Терентьевой
Подперев руками голову, я углубился в «Историю французской революции» и забыл все на свете.
Сзади меня потянули за пиджак. Потом поцарапали ногтем по спине. Потом под мою руку была просунута глупая морда деревянной коровы. Я делал вид, что не замечаю этих ухищрений. Сзади прибегали к безуспешной попытке сдвинуть стул. Потом сказали:
– Дядя!
– Что тебе, Лидочка?
–
С маленькими детьми я принимаю всегда преглупый тон.
– Я читаю, дитя мое, о тактике жирондистов. Она долго смотрит на меня.
– Чтобы бросить яркий луч аналитического метода на неясности тогдашней конъюнктуры.
– А зачем?
– Для расширения кругозора и пополнения мозга серым веществом.
– Серым?
– Да. Это патологический термин.
– А зачем?
У нее дьявольское терпение. Свое «а зачем» она может задавать тысячу раз.
– Лида! Говори прямо: что тебе нужно? Запирательство только усилит твою вину.
Женская непоследовательность. Она, вздыхая, отвечает:
– Мне ничего не надо. Я хочу посмотреть картинки.
– Ты, Лида, вздорная, пустая женщина. Возьми журнал и беги в паническом страхе в горы.
– И потом, я хочу сказку.
Около ее голубых глаз и светлых волос «История революции» бледнеет.
– У тебя, милая, спрос превышает предложение. Это не хорошо. Расскажи лучше ты мне.
Она карабкается на колени и целует меня в шею.
– Надоел ты мне, дядька, со сказками. Расскажи да расскажи. Ну, слушай… Ты про Красную Шапочку не знаешь?
Я делаю изумленное лицо:
– Первый раз слышу.
– Ну, слушай… Жила-была Красная Шапочка…
– Виноват… Не можешь ли ты указать точно ее местожительство? Для уяснения, при развитии фабулы.
– А зачем?
– Где она жила?!
Лида задумывается и указывает единственный город, который она знает.
– В этом… В Симферополе.
– Прекрасно! Я сгораю от любопытства слушать дальше.
– …Взяла она маслецо и лепешечку и пошла через лес к бабушке…
– Состоял ли лес в частном владении или составлял казенную собственность?
Чтобы отвязаться, она сухо бросает:
– Казенная. Шла, шла, вдруг из лесу волк!
– По-латыни – Lupus.
– Что?
– Я спрашиваю: большой волк?
– Вот такой. И говорит ей… Она морщит нос и рычит:
– Кррасная Шапочка… Куда ты идешь?
– Лида! Это неправда! Волки не говорят. Ты обманываешь своего старого, жалкого дядьку.
Она страдальчески закусывает губу:
– Я больше не буду рассказывать сказки. Мне стыдно.
– Ну, я тебе расскажу. Жил-был мальчик…
– А где он жил? – ехидно спрашивает она.
– Он жил у Западных отрогов Урала. Как-то папа взял его и понес в сад, где росли яблоки. Посадил под деревом, а сам влез на дерево рвать яблоки. Мальчик и спрашивает: «Папаша… яблоки имеют лапки?» – «Нет, милый». – «Ну, значит я жабу слопал!»