Няня для трудного папы
Шрифт:
Она не настолько в безвыходном положении и не отчаялась, чтобы не попытаться сделать себя самой. А начать не стыдно и с малого, например, с места няни. Немного подзаработать, если, конечно, предложенная зарплата позволит, параллельно продолжить обучение, потом получить сертификат, чтобы было чем подтвердить свою состоятельность и квалификацию – люди же любят официальные бумажки на красивых бланках с печатями, – и постепенно обзавестись клиентами.
А Борис надулся – сразу, не попробовав разобраться, посчитал, что Арина пренебрегла его устремлениями, планами на совместное существование, отказала,
Глава 6
Арина откинула одеяло, спустила ноги с кровати, поднялась, потянулась за одеждой.
Хорошо, она сейчас на папиной машине. С ней не имеет никакого значения, что уже очень поздно, и такси не придётся вызывать.
– Ты куда? – Борис всё-таки не остался безучастным, развернулся, тоже привстал, посмотрел мрачновато и недовольно.
– Домой. Пока мы окончательно не поссорились.
– А-а, – с нарочитым понимаем протянул он, усмехнулся, – психологические штучки. Рассчитываешь, сейчас я начну каяться и тебя уговаривать?
– Ни на что я не рассчитываю, – спокойно проговорила Арина, – а просто иду домой.
Борис сдвинулся к краю кровати, произнёс уверенно и твёрдо:
– Никуда ты не пойдёшь.
Арина не ответила, принялась одеваться, но он мгновенно оказался рядом, ухватил за руку, крепко сжал, потянул на себя:
– Я же сказал, никуда не пойдёшь.
Она не стала дёргаться и вырываться, повернулась к нему лицом, заглянула в потемневшие глаза.
– Борь, перестань. И отцепись. Мне больно.
– Мне тоже, – неожиданно выдал он, даже ни капли не ослабив хватку.
– Тебе?
– Да, мне! – подтвердил он убеждённо. – Потому что ты не хочешь воспринимать меня серьёзно.
– Борь, ну, Боря! Всё же не так. Я очень даже воспринимаю… тебя…
Он не стал слушать дальше, впился в губы, безжалостно их сминая, притиснул Арину к себе, надавил ладонью на затылок, не позволяя отодвинуться, и целовал неистово, жадно. Она растерялась под его напором, вроде бы и желала возмутиться, оттолкнуть – хотя бы попытаться – но ведь чувствовала, это не притворство, ему действительно сносило голову от внезапно разбушевавшейся страсти, и та легко передавалась, захватывала, обжигала.
Борис сам отстранился, но совсем чуть-чуть, продолжая по-прежнему крепко прижимать Арину к себе, сглотнул, прошептал жарко:
– Я тебя люблю. Ты что, не понимаешь? Очень-очень люблю.
– Борь, я понимаю. Но…
Он опять накрыл её губы своими, заглушив последнее слово, поймав его раньше, чем оно успело зазвучать, заставив задохнуться, судорожно втянуть воздух приоткрытым ртом, вместе с очередным настойчивым жадным поцелуем. Потом потеснил её к кровати, опрокинул, не давая опомниться и самой хоть как-то отреагировать, навалился, прижал к матрасу руки, и опять целовал, не только губы, но и шею, плечи, ключицы, всё с тем же неистовством и страстью. И Арина тоже потеряла контроль, поддалась его порыву, ей и самой нравилось, когда в исступлении, несдержанно и даже немножко жёстко.
Хотя после предшествующего разговора подобное воспринималось немного по-другому, не как обычно, настораживало, беспокоило. Но об этом она задумалась только
Арина лежала и перебирала в памяти моменты случившегося. Наверное, потому оно и показалось тревожным и странным. Так всегда происходит, когда о чём-то долго размышляешь – рано или поздно находишь в нём какие-то скрытые смыслы, но ведь те не всегда существуют на самом деле. Очень легко что-то упустить, не заметить, но ничуть не сложнее увидеть и то, чего нет. А на собеседование она всё-таки отправилась в воскресенье, да и Борис тем же утром заявил:
– Решай сама. Поступай, как считаешь нужным. Хотя лично я считаю по-прежнему, не стоит тебе соглашаться на такую работу.
Но, во-первых, её ждали, во-вторых, почему-то захотелось поступить наперекор, даже часть сомнений отпала.
Элитный жилой комплекс был огорожен металлическим забором, въезд только через шлагбаум и пост охраны, поэтому пришлось выбираться из машины и докладывать в открытое окошко:
– Я к Котё… – начала Арина, но вовремя опомнилась, исправилась: – Котенк'oвым. На собеседование.
– Да-да, меня предупреждали, – вежливо пробасил охранник, что-то там нажал у себя на пульте, и планка шлагбаума начала медленно подниматься. – Сначала едете прямо, до первого поворота, потом налево. Высокий зелёный забор.
– Спасибо.
Арина вернулась в машину, проехала через шлагбаум и дальше, строго следуя указаниям. Правда уточнение про забор не очень помогло, потому что все заборы тут были высокими, а очень многие ещё и зелёными. Спасали только крупные, различимые издалека номера домов.
Ага, вот и нужный.
Арина опять вышла из машины, надавила на кнопку домофона, сделала лицо поумнее и на вопросительное «Да?», произнесённое женским голосом, опять доложила:
– Я на собеседование. По поводу работы няней.
– Проезжайте, – раздалось в ответ, и сам собой отпал вопрос, оставлять машину на улице или можно загнать во двор.
Створка ворот поползла в сторону. Ещё одно доказательство, что действительно можно проехать, иначе открылась бы только калитка.
Машину Арина оставила на довольно широкой подъездной аллее, немного не доехав до крыльца, выбравшись наружу, посмотрела на дом. В принципе дом как дом, большой, но без лишних изысков и вычурности, три этажа, включая цокольный, небольшой флигель и гараж. Дверь оказалась не запертой, Арина вошла и почти сразу наткнулась на женщину, вполне обычную, немолодую, наверное, ровесницу родителей. Та поздоровалась, уточнила:
– Арина Валерьевна?
– Я.
– Пойдёмте, покажу, где найти Алексея Львовича.
Правда ни подниматься на второй этаж, ни далеко идти не пришлось, просто через гостиную или холл к основательной двустворчатой двери. Женщина постучала в неё, потом сама же открыла, но входить не стала, пропустила Арину. Та легко шагнула через порог.
Скорее всего, это был кабинет – шкафы, большой рабочий стол, диван и кресла. Хозяин сидел не в одном из них, и даже не на диване, а на краю стола, разговаривал по мобильнику. Коротко глянул на Арину, отодвинул телефон от уха, прикрыл его ладонью и то ли спросил, то ли констатировал: