Няня по принуждению

Шварц Анна

— Я намекаю, что тебе не стоит рыпаться, солнышко. Ой, — она машет рукой, заводит машину и начинает выруливать с парковки, продолжая болтать, — поехали, я сниму деньжат с карточки. Но ты подумай хорошенько. Ты же не простишь своего Презика после такого, не вернешься к нему?

Я мотаю головой. Простить предательство? Я еще не настолько дурочка. Пусть отрывается с друзьями и трясется за свою жизнь, прогнав жену. Я уверена, что карма существует. Ему однажды вернется.

От первого же банкомата Сашка отходит с напряженным лицом, открывает дверь машины

и с размаху садится внутрь.

— Блин, — ругается тихо она, — фигня какаая-то.

— Что случилось?

— Пишет, что карточка заблокирована. Я ж в ресторане расплачивалась, прямо перед твоим звонком.

Мне становится страшно. Просто странный, иррациональный страх холодным перышком щекочет мои нервы.

— Может, другой банкомат попробуешь? — предлагаю я, а она пожимает плечами.

— Поехали. Сейчас еще в банк позвоню.

Мы выезжаем на шоссе, когда Сашка дозванивается до колл-центра банка. Я прислушиваюсь к разговору, напряженно сцепив руки.

— Да ну? Вы шутите? А за что блокировка-то?! — ругается подруга, — а если у меня нет времени в банк приехать? Может, я в другой стране! Ну вообще, — она швыряет телефон на сиденье, поджав губы, — прикинь, реально заблокировали! Ладно, поехали в отделение, я разберусь. Еще и не говорят, сволочи, за что.

Она замолкает. Я замечаю, что подруга как-то странно напряженно смотрит в зеркало заднего вида.

— Саш? Что там? — я оглядываюсь назад и холодею. В автомобильном потоке за нами едут четыре дорогие и блестящие черные машины.

— Капец, Ритка… — слышу я испуганный шепот Саши, — ну ты меня и втянула.

Эпизод 18

Одна из машин неожиданно начинает обгонять нас, и я шепчу обреченно "О, Боже". Да, похоже, мы влипли. Недолго я бегала.

— Рита! — восклицает Сашка, — а ну-ка, возьми мой телефон и спрячь куда-нибудь! Хоть позвонить мне сможешь, если что.

— Куда я его спрячу? — я иронично смотрю на подругу, — отберут.

— В титьки, дурында! — она решительно запихивает холодный смартфон мне прямо в декольте, и я охаю, — не будут же тебе в лифчике рукой шарить? Говорила я тебе, давай грудь увеличим, в четверочке знаешь, как удобно прятать?!

— Боже, Саша…

— Ты пристегнута?

— Да, а что?

— Тогда выдохни и закрой глазки, — произносит подруга и вдавливает педаль газа в пол, отчего Ауди начинает рычать, как тигр, а я покрываюсь холодным потом, стекая по сиденью. Сашка легко обгоняет наших преследователей и быстро отрывается от них, уверенно перестраиваясь из ряда в ряд.

— Господи, умоляю, не влети куда-нибудь!

— Спокуха, Рит. Я уже десять лет за рулем, — больно весело произносит подруга, — или ты к своему Амиру захотела? Могу притормозить. Ой блииииин! Камеры!

Я бросаю взгляд на спидометр и чувствую, как волосы встают дыбом. Нет, я хочу забыть это и поскорее. Сашка неожиданно начинает сбрасывать скорость. Впереди я замечаю светофор и красный свет на нем. Блин. Как невовремя!

Я молюсь, чтобы он переключился

быстрее, но стоит только нам подъехать, и мои надежды рушатся, как карточный домик: на светофоре мигает оставшееся время — шестьдесят секунд. Я в панике оглядываюсь. Так и есть — те самые машины быстро догоняют нас, зажимая со всех сторон.

— Всё, приехали, подруга, — вздыхает Сашка, — надеюсь, меня не вальнут. Если что — я кошу под дурочку, — она свободной рукой поправляет декольте и откидывает себя взглядом в зеркале, — мы с тобой ехали пожрать в кафе. Эх, губы надо было докрасить.

— Я позвоню в полицию, — произношу я и тянусь за телефоном в декольте, а подруга, зашипев, как кобра, отбрасывает мои руки.

— Ты не успеешь! Сейчас заметят, отберут! Сиди смирно!

Двери машин открываются и из них выходят люди… один, другой, третий, четвертый… Лысого я узнаю сразу, а вот других — нет. Высокий мужчина в годах, крепкий, с сединой в черных волосах и шрамом под глазом, нагло отпихивает плечом Лысого и первым подходит к Сашкиной Ауди.

Он рывком открывает дверь, и Саня улыбается ему, как модель, рекламирующая отбеливание зубов.

— Драсьте!

— Вышла, — коротко, низким и рычащим голосом приказывает ей мужчина. Меня начинает колотить от страха. Пока Сашка тушуется и пытается выползти наружу, не задев этого мужика, я резво открываю дверь и выбегаю на шоссе.

Стоит кроссовкам коснуться асфальта, как на периферии зрения мелькает черный силуэт, меня хватают под локоть и сжимают. Я начинаю визжать — громко, чтобы привлечь внимание, но рука тут же зажимает мне рот, и мне только и остается делать, что глотать мерзкий запах одеколона, и мычать, болтая ногами в воздухе — потому что меня тащат в сторону от Ауди.

— Мы в кафешку ехали, — проносится над машинами звонкий голос Сашки, — а Мире уже домой пора, да?

В другой бы ситуации я заржала. Сейчас мне хотелось плакать от Сашкиного актерского мастерства.

Нам преграждает дорогу Лысый и я с ненавистью смотрю на него.

— Амир Ринатович сказал привезти ее к нему, — говорит Лысый, обращаясь к человеку за моей спиной, и добавляет:

— Живой.

— Мне наплевать, что сказал Амир, — я слышу, как хлопает дверь Сашкиной Ауди и как приближается тот мужик с низким, рычащим басом, от звука которого уже хочется спрятаться, — возвратишься сейчас к нему и скажешь, чтобы приехал ко мне на разговор.

Что?! Что?! Я в шоке дрыгаю ногами, и пытаюсь вывернуться, а страх удушающей волной накрывает меня. Кто еще по мою душу? Мне было достаточно Амира!

Лысый неуверенно пропускает нас и меня просто швыряют на заднее сиденье машины. Все происходит четко и быстро — я не успеваю подняться, как напротив меня садится мужчина со шрамом, остальные исчезают по машинам, и мы трогаемся.

Почему-то я уверена, что этого сюжета даже не будет в вечерних новостях. Был человек — нет человека.

— Что вам от меня надо? Вы кто? — шепчу я, пока мужчина давит на меня тяжелым взглядом черных, как угольки, глаз.