Няня выходного дня
Шрифт:
– Дома, – ответил, хмуря брови. Кажется, к этому времени внутри меня перегорело настолько, что уже плевать на все.
– Через полчаса у тебя будет гость!
– Какой именно? Можешь толком объяснить? – перешел на крик, но внятного ответа не получил, да и половина слов, которые с трудом выговаривала бывшая, терялись в громкой музыке.
Прикрыв глаза, первый отключил вызов. Ладно, я должен это пережить, чего бы мне ни стоило.
Когда телефон зазвонил повторно, мельком отметил, что на этот раз до меня пытались дозвониться родители.
– Антон! – тихо всхлипнула в трубку мама. –
Сегодня день такой, или что-то с людьми на самом деле происходит?
– Ты-то что заикаешься? – еще больше расстроился. – Я вот ничего не могу понять, потому что буквы ты проглатываешь! Должна, значит, отдадим! Или ты не об этом?
Но мама упорно пыталась донести до меня какую-то очень важную мысль, и всегда спотыкалась на слове «Маша», кажется, им от моей бывшей тоже досталось, только каким же боком? И почему обо всем самом интересном я узнаю последним? Что за заговор против меня?!
Разговор я был вынужден прервать из-за тихого стука в дверь, пообещав завтра заехать и нормально поговорить, потому что из «йне, ак, аль» не то что предложение, слово составить было невозможно!
Подскочив на ноги и дойдя до входной двери, настежь открыл ее, чтобы потерять дар речи. Перед порогом моей квартиры стояла девочка с длинными русыми волосами. Рядом с ней находился небольшой чемодан на колесах, на котором стояла переноска с рыжим котом. На меня он смотрел с пренебрежением и превосходством, но не в этом дело. Что делает тут ребенок, да еще и один?
– Ты потерялась? – спросил, откашлявшись. Но девочка отрицательно помотала головой и передала мне папку.
Не зная, как поступить правильно, пропустил ребенка в квартиру. Не на пороге же выяснять, что от меня хотят? Тем более папка была увесистой, там явно лежал не один листочек.
– Заходи, – добродушно пропустил девочку в дом и даже переноску с котом затащил вместе с чемоданом. Только потом до меня дошло: ребенок зашел в квартиру к постороннему человеку. Что-то тут не так…
А не так было все!
Совершенно все!
Начну с того, что передо мной стояла Смычкова Виктория Антоновна, 2*** года рождения. Этой крохе всего пять лет! У нее моя фамилия и мое отчество! В графе «мать» указана Мария, не пресвятая, а та, что совсем скоро отгребет от меня по самые уши! Потому что отцом-то был я!
Кроме свидетельства о рождении были еще справка о регистрации, СНИЛС, медицинский полис и выписка из поликлиники. Ах да, еще ж и сертификат со справками!
То есть, ко мне привели пятилетнего ребенка с полным набором всех нужных и важных документов? А еще, судя по чемодану, собрали вещи и любимого питомца?
Я сейчас ничего не напутал?
– Секундочку, – хмурюсь с каждым разом все больше и больше, бросая взгляды на ребенка, который продолжал стоять в дверях, низко опустив голову, – а тебя сюда зачем привели?
Девочка шмыгнула носом, чем вызвала у меня кратковременную потерю пульса. Только не слезы! Я прошу, только не они!
– Знакомиться привели, – я уже вижу, как по худым щечкам текут слезы, и я не знаю, куда бежать, а что, главное, делать! – Мама сказала, что я теперь буду с тобой жить!
– Со мной?! – хватаюсь за сердце. – Это почему?
– Потому что ты
– Так! – командую. – Так-так-так! – добавляю уже не очень уверенно. – Проходи в гостиную, вот тебе пульт, посмотри мультики! Я сейчас!
Как только настроил нужный канал, схватил телефон, чтобы позвонить бывшей, но она уже была вне зоны действия сети.
– Мама! – звоню родительнице, и сейчас мой голос ничуть не отличается от того, каким я говорил лет в семь. – Мне привели девочку! Сказали, что она моя дочь!
– Это и есть твоя дочь, – всхлипывает мать.
Ноги подкашиваются, приходится сесть на кровать и уставиться перед собой. Ну же, Антон! Ты почти великий математик, одаренный и продвинутый человек, целеустремленный и умный, любитель устраивать мозговой штурм! Что ж сейчас-то в твоей голове пусто? Может, из-за неожиданной новости, или из-за того, что все вокруг знали о наличии Вики, а я нет?
– А поподробнее, – говорю холодным и отстраненным голосом.
А если подробнее, то Вика действительно была моей дочерью. Родила ее Машка уже после того, как со мной развелась, дала мою и свою фамилию, приписала меня как отца. Все это время ребенок жил с ней и каким-то ее сожителем, который Марию замуж не звал, но содержал. Родителям моим бывшие сваты о приятной новости сообщили, вот только девушка с ребенком видеться просто так не давала. Расценки были конские: сначала тысяча, потом две, потом пять за пятнадцать минут общения. Мария, не стесняясь, заказывала дорогие подарки для внучки бабушкам и дедушкам, вот только мои милейшие и доверчивые родственники были уверены, что Мария потом все перепродавала.
Пока я пытался переварить и усвоить всю пламенную десятиминутную речь, дверь в комнату приоткрылась, в нее протиснулась полосатая морда, затем половина кота, затем вторая половина и хвост. Живность села напротив меня, сканируя своим умнейшим, между прочим, взглядом. А мама тем временем рассказывала о том, что сожитель Марии переезжает за границу, ее с собой позвал, но без прицепа. Так что прицеп этот должен был приехать ко мне.
– Приехал, – отозвался. – Завтра поговорим. Выпей таблетку, а лучше рюмку чего покрепче…
– Антон, мы приедем! – но я был категоричен.
– Не надо, я сейчас не готов с вами всеми общаться… Это ж надо, пять лет от меня скрывать наличие ребенка!
Уму непостижимо!
*Про Рината и Ладу Альбертовну можно прочитать в романе «Омут твоих глаз».
Глава 2
Я просидел в комнате еще около семи минут, все же попытался дозвониться до бывшей жены, которая, по всей видимости, отмечала чудесный праздник – избавление от дочери. Естественно, ни мои звонки, ни сообщения до нее не доходили, зато я нашел потрясающее письмо, в котором Мария четко прописала, что отказывается от прав на Вику, да еще и нужный документ приложила, дающий мне все права и свободы. Вот так вот неожиданно я стал счастливым обладателем ребенка пяти лет, нескольких пучков седых волос и нервного тика. Что делать с ребенком, я попросту не знал, но умом понимал, что и ей тяжело, может быть, даже тяжелее, чем мне!