Нырнуть в крушение
Шрифт:
– Подарили… - повторяю я с большим сомнением. Ни один из знакомых мне миров никому ничего не дарил.
– Ну, или продали… Разве невозможно такое предположить? Одна легенда называет этот флот наемным. Их нанимали сражаться за миры, которых они прежде и в глаза не видели.
– Абсолютно мифическая история.
– Да, - соглашается Джайп, - это всего лишь легенда. Но иногда… Случается, легенды внезапно обрастают реальными подробностями.
– А конкретнее?
– Конкретнее? Перед нами подлинный «Дигнити», который, по идее, никак
– Ты заметил следы ручного ремонта?
– быстро спрашиваю я.
– Каким, интересно, образом?
– Он пожимает плечами.
– Это я у тебя должен спросить. Ты ведь просматривала технические данные? Если корабль ремонтировался, то датировка разных его частей не совпадает.
Я даже не взглянула на даты, понятия не имею, совпадают ли они. Но я не стану признаваться в этом Джайпу.
– Скачай подробные спецификации аутентичного «Дигнити», - говорю я деловито.
– Все материалы, где что должно находиться… и так далее. Словом, все, что имеется.
– Я думал, ты сделала это сама. Еще до того, как мы сюда прилетели.
– Да, но не настолько подробно. Видишь ли, корабль обычно восстанавливают в том же виде, каким он был до повреждения. Во всяком случае, внешне, а вот начинка вполне может отличаться от первоначальной. И я как раз собиралась сверить наши данные со стандартами для «Дигнити», но не успела. Сперва из-за этой самой СТ, а теперь мне элементарно надо поспать… Так что - действуй.
Джайп расплывается в широкой ухмылке.
– Есть, капитан!
– Не капитан, а Босс, - бормочу я, ковыляя по коридору, который ведет меня прямиком к моей кровати. Даже выразить не могу, насколько я люблю быть боссом… черт меня подери.
Я поспала, но недолго. Мой мозг слишком занят обработкой всякой всячины. Я уверена, что точные спецификации не совпадут с реальностью, но это просто факт, который ровно ничего не подтверждает. Кто-то ремонтировал корабль в неких определенных местах по мере необходимости. Только и всего. Но что если мы обнаружим такие материалы, которых заведомо не могло быть в Земной сфере в те древние времена, когда строили «Дигнити»? Это уже совсем другое дело. Версия о спятившей СТ, из-за которой наш «Дигнити» попал сюда, будет опровергнута, и Кудесница может больше не беспокоиться.
Я сижу за своим прямым терминалом, когда она подходит к двери моей каюты. Я прошла уже пять или шесть уровней защиты, чтобы добраться до некоторых данных, очень старых. Эти данные недоступны с любого другого терминала корабельной сети.
Кудесница стоит под самой дверью и ждет. Я надеюсь, что ей все-таки надоест, но тщетно. Через несколько минут она демонстративно кашляет.
Я вздыхаю так, что слышно за дверью.
– Мы уже беседовали, целую ночь.
– Только один вопрос.
Она входит, не дожидаясь приглашения, и закрывает за собой дверь. Я сразу начинаю чувствовать себя клаустрофобом; это всегда так, когда кто-нибудь вторгается в мое сугубо личное пространство. В своей каюте я всегда - неизменно!
– была одна, в полном и счастливом одиночестве. Даже когда у меня случился романчик с дайвером из моей команды, это я бегала к нему, а не он ко мне. Ни разу не пустила его дальше порога.
Привычка к уединению глубоко въелась в меня, но привычка к секретности коренится еще глубже. Я автоматически затемняю экран монитора, прежде чем повернуться и сказать:
– Да?
Кудесница выглядит так, будто спала еще меньше меня.
– Я должна попытаться. В последний раз, - говорит она.
– Прошу тебя… Взорви это крушение. Пожалуйста. Или сделай так, чтобы его здесь больше не было. Не впускай внутрь никого, не входи сама. Забудь, что оно вообще существовало.
Я складываю руки на коленях. Вчера у меня не было ответа на такую просьбу, но сегодня есть. Я успела обдумать все, что услышала прошлой ночью, - совершенно разные истории, которые поведали мне Джайп и Кудесница, - и за полчаса до того, как она меня потревожила, пришла к заключению. Что ни одна из этих историй не правдивее другой. Не ближе к истине, которая не известна никому.
– Пожалуйста, - монотонно повторяет Кудесница.
– Я не ученый… - начинаю я, но эта прелюдия не производит на нее должного впечатления.
Тот же взгляд, та же поза.
– …Но много размышляла, - продолжаю я.
– Если эта СТ такая могущественная и опасная, как ты уверяешь… Где гарантия, что мы не вызовем катастрофу, пытаясь уничтожить стелс-генератор? Что если взрыв активирует его на полную мощность? И мы пробьем между измерениями дыру? Или, может быть, разрушим нечто для нас невидимое в иных измерениях?
На ее скулах появляется едва заметный румянец, и я продолжаю:
– Или, вполне вероятно, взрыв вернется к нам рикошетом. Я припоминаю, что «Дигнити» считались непробиваемыми… Якобы все, что в них попадает, тут же отскакивает назад. А вдруг это побочный защитный эффект СТ?
– Это типичный эффект силовых полей.
– Откровенная нотка сарказма.
– В ту эпоху силовые поля еще не придумали.
– И тем не менее, - настаиваю я.
– Конечно, ты разбираешься в С-технологии гораздо больше меня, но… Ведь на самом деле ты не понимаешь ее? А иначе сумела бы полностью воссоздать.
– Это… не аргумент, а софистика, и мне кажется…
– Но ты ведь не отрицаешь, что полных знаний у тебя нет? Неизвестно, что произойдет, если мы взорвем крушение. Ты не знаешь, никто не знает. Но может статься, это будет настоящая катастрофа, которой мы не переживем.
– Я готова рискнуть, - говорит она пустым голосом.
Глаза у нее тоже пустые, холодные. Как будто передо мной совсем чужой, незнакомый человек. Какая-то женщина, которую я никогда прежде не видела. И что-то застывшее, безжизненное в ее глазах явственно подсказывает мне: если бы я сегодня утром встретила эту женщину впервые, то наверняка не захотела бы ее видеть.