Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему
Шрифт:
В директиве ОКВ от 16 декабря 1941 г. говорилось:
«Войска… имеют право и обязаны применять… любые средства без ограничения также против женщин и детей, если это только способствует успеху…» (Документ СССР-16.)
К числу наиболее жестоких директив ОКВ об обращении с военнопленными нужно отнести приказ под названием «Кугель» («Пуля»).
Основанием для применения смертной казни к военнопленным служили проступки, которые, согласно международным конвенциям, вообще не могли влечь за собой применения наказания (например, побег из лагеря).
В другом приказе — «Мрак и туман» — говорилось:
«За
В процессе судебного следствия были широко представлены доказательства применения этих приказов. Одним из примеров подобного рода преступлений является убийство 50 английских офицеров-летчиков. То обстоятельство, что это преступление было инспирировано верховным командованием, не вызывает сомнения.
ОКВ был также разослан приказ об уничтожении отрядов «командос». Суду представлен оригинал этого приказа. (Документ ПС-498, США-501.) Входившие в отряды «командос» солдаты и офицеры союзных армий согласно этому приказу должны были быть расстреляны, за исключением тех случаев, когда был необходим допрос, после которого их все равно расстреливали.
Приказ неуклонно выполнялся командующими армейскими группировками. В июне 1944 г. Рундштедт — главнокомандующий немецкими войсками на Западе, докладывал, что приказ Гитлера «об обращении с группами „командос“ противника до настоящего времени выполняется». (Документ ПС-531, США-550.)
3. Верховное командование наряду с СС и полицией ответственно за все наиболее жестокие полицейские действия в оккупированных районах. В инструкции «об особых областях», изданной ОКВ 13 марта 1941 г., предусматривалась необходимость согласования действий на оккупированных территориях между командованием армии и рейхсфюрером СС. Как видно из показаний начальника третьего управления РСХА и одновременно начальника эйнзатцгруппы «Д»
Отто Олендорфа и начальника шестого управления РСХА Вальтера Шелленберга, во исполнение указаний ОКВ между генеральным штабом и РСХА было заключено соглашение об организации специальных «оперативных групп» полиции безопасности и СД — эйнзатцгрупп, придаваемых соответствующим армейским группировкам.
Преступления, совершенные эйнзатцгруппами на территории временно оккупированных районов, неисчислимы. Эйнзатцгруппы действовали в тесном контакте с командующими соответствующими армейскими группировками.
Весьма характерен для доказательства этой связи следующий отрывок из отчета эйнзатцгруппы «А»:
«…В наши задачи входило установить личный контакт с командующим и начальником тыла. Нужно отметить, что отношения с армией сложились самые лучшие, в некоторых случаях близкие, почти сердечные, как, например, с командующим танковой группой генерал-полковником Гепнером». (Документ Л-180.)
4. Представители верховного командования действовали во всех звеньях как члены преступной группы. Директивы ОКВ и генштаба, несмотря на явные нарушения международного права и обычаев ведения войны, не только не вызывали
В этом отношении характерна обращенная к солдатам директива командующего армейской группировкой фельдмаршала фон Рейхенау: «Солдат на восточных территориях является на просто воином в соответствии с искусством ведения войны, но также является носителем беспощадной национальной идеологии». И далее, призывая к истреблению евреев, Рейхенау писал:
«Таким образом, солдат должен иметь полное понимание необходимости в жестоком и справедливом мщении против недочеловеков — евреев». (Документ США-556.)
В качестве примера можно также сослаться на приказ фельдмаршала фон Манштейна, адресованный солдатам. В этом приказе, исходя из «политических целей войны», фельдмаршал цинично призывал солдат вести ее, нарушая «установленные правила ведения войны в Европе». (Документ США-927.)
Таким образом, в ходе предъявления доказательств в полной мере установлено, что генеральный штаб и верховное командование гитлеровской армии представляли собою очень опасную преступную организацию.
Я счел своим долгом судьи написать особое мнение по тем важным вопросам, по которым я разошелся с решением членов Трибунала.
Член Международного Военного Трибунала от СССР
Генерал-майор юстиции И. Т. Никитченко 1 октября 1946 г.
Расстрел как непозволительная мягкость
С вынесением приговора деятельность первого Международного военного трибунала завершилась. 2 октября 1946 г. большинство судей и обвинителей уже собиралось в дорогу и с чувством выполненного долга разъезжалось по домам.
Но для осужденных к смертной казни главное событие было впереди. Они не знали, что исполнение приговора была назначено через пятнадцать дней после оглашения вердикта, не считая воскресений, но были уверены, что союзники тянуть с этим делом не будут. Со 2 по 5 октября, т. е. в течение предписанных четырех суток, почти все осужденные или их защитники подали свои апелляции. Согласно статье 29 Лондонского соглашения от 8 августа 1945 г. четырехсторонний Контрольный совет по Германии был наделен правом изменять некоторые приговоры и уменьшать сроки заключения.
Будучи реалистами, осужденные на казнь через повешение на помилование не надеялись, а просили применить другую экзекуцию — расстрел. Геринг не меньше, а, может быть, больше других желал смерти от пули, считая виселицу позором. Однако он не захотел просить снисхождения. За него, не уведомив подзащитного, это сделал адвокат Отто Штамер, который ходатайствовал о смягчении приговора или, в случае невозможности этого, о замене повешения расстрелом.
Йодль, который все еще не мог понять, за что он должен подняться на эшафот, сначала тоже не думал подавать апелляцию, но потом все-таки ее написал.