Шрифт:
Случается так: то ли сквозь щель под дверью, то ли через открытую форточку заползает в дом серая скука и накрывает все густым туманом. Мультики по телевизору закончились, в игрушки играть не хочется, картинки в книжках сто раз пересмотрены, а читать Наташа еще не умеет.
Папа с работы пока не вернулся, мама на кухне хлопочет, ужин готовит, вот и слоняется Наташа
– Мама! – едва не плачет Наташа. – Что мне делать?
– Сходи, погуляй на крылечке! – предлагает мама. – Скоро ужинать будем.
Наташе и гулять-то не очень хочется, но если и дальше без дела сидеть, скука в свое болото окончательно затянет, и вся жизнь тогда станет серой и безрадостной.
Наташа оделась, вышла на крылечко, но вредная скука следом поползла. Зацепилась за девочкину сандалию длинным коготком и тянется, тянется за ней.
Наташа посчитала лепестки на белой ромашке, понюхала розовые колокольчики петуньи, понаблюдала за вечно спешащими муравьями. Чем бы еще заняться?
Вдруг из-за угла дома раздались громкие птичьи крики. И сразу подумала Наташа, что только неугомонные, задиристые галки могли так верещать.
«Наверное, нашли хлебные крошки и не могут поделить!» – предположила девочка и хотела безразлично рукой махнуть, да неожиданно услышала странный писк, совсем не птичий.
Заглянула она за угол и видит: несколько галок скачут по земле, крылья растопырив, клювы разинув, подлетят немного и бросаются вниз, атакуют, а в траве копошится какое-то маленькое существо, от обидчиков обороняется и пищит.
– Кыш! Кыш! – закричала Наташа, замахала руками, что было сил.
Галки испугались, разлетелись, расселись по крыше и веткам деревьев и потом еще долго возмущались, сердито бранились скрипучими голосами, но приблизиться не решались. А Наташа про них уже и думать забыла. Потому как навстречу ей из травы поднималась крохотная девочка в пестром платьице: две растрепанные косицы в стороны торчат, щечки зарумянились, в больших глазенках зеленые искорки мерцают.
Девчушка Наташе низко поклонилась и произнесла торжественно:
– Спасибо тебе, красна девица, что от птиц злобных меня спасла.
Потом отряхнулась, оправилась,
– Я бы, конечно, и сама справилась! Тоже мне – чудовища! Галки желторотые!
В любом другом случае Наташа обязательно бы обиделась и хвастунишку осадила. Но тут такие удивительные дела творились! Не до обид.
– Ты кто? – спросила у малышки Наташа.
– Я – Нюшенька-Баюшенька! – гордо ответила та, подбоченилась, выставила вперед ножку. – Деда Баюнка любимая внучка.
– Деда Баюнка? – еще больше изумилась Наташа. – Никогда о таком не слышала.
– Вот тебе и раз! – растерялась Нюшенька-Баюшенька. – Не слышала? А, как ты думаешь, кто тебе ночью сказки нашептывает да сны волшебные навевает? Кто Бабаев страшных от твоей кровати отгоняет?
– От моей кровати? – испуганно повторила Наташа.
Слыхала она про Бабая, мама ей такую песенку пела:
«Бай-бай, бай-бай!
Под окном стоит Бабай.
Под окном стоит Бабай,
Кричит: «Натку мне отдай!»
И хотя в песне все заканчивалось хорошо, Натку Бабаю никто не отдавал и под окном ему появляться строго запрещали, Наташе неприятно было услышать это имя, да еще и узнать, что опасное существо приходит ночью прямо к ее кроватке.
– А Бабаи… они и правда… – робко начала Наташа, но Нюшенька-Баюшенька весело рассмеялась.
– Нет никаких Бабаев! Это для детей непослушных придумали, чтобы не капризничали.
«Вредная она немножко», – подумала Наташа, недовольно поглядела на свою новую знакомую, но обижаться опять не стала. Уж слишком интересным и сказочным становилось происходящее.
– А что ты здесь делаешь? – принялась задавать Наташа новые вопросы. – Почему я тебя раньше не видела?
– А потому и не видела, – загадочно зашептала Нюшенька-Баюшенька, – что не положено нам людям на глаза показываться. Разве что малышам неразумным, которые еще говорить не научились. И если бы не эти противные галки, – девчушка вновь гордо приосанилась, – вовек бы ты меня не нашла.
Конец ознакомительного фрагмента.