Ньютон и фальшивомонетчик. О том, как величайший ученый стал сыщиком
Шрифт:
Маленькому Ньютону ничего не оставалось, кроме как научиться жить в своем внутреннем мире. Попытка психоанализа через столетия — сомнительное занятие, но документы свидетельствуют о том, что, быть может за одним исключением, взрослый Ньютон никогда не позволял себе эмоциональной зависимости от другого человека. [7] Как бы там ни было, полученное воспитание не сделало невосприимчивым его ум. Двенадцати лет он покинул дом и отправился в торговый город Грэнтем, находящийся в нескольких милях, чтобы начать учебу в грамматической школе. Почти сразу стало очевидно, что ум его иного порядка, чем ум его одноклассников. Основной учебный план — латынь и богословие — едва ли представлял для него трудность. Современники вспоминали, что, если иногда "какие-либо глупые мальчишки оказывались выше него в списке", он просто прилагал небольшое усилие, "и таковы были его способности, что он вскоре мог опередить их, как только пожелает".
7
7 зависимости от другого человека: описание рождения и ранних лет Ньютона основано на: Richard Westfall, Neverat Rest. P. 44–53. Уэстфол в значительной степени опирается на: С. W Foster's article "Sir Isaac Newton's Family," Reports and Papers of the Architectural Societies of the County of Lincoln, County of York, Archdeaconries of Northampton and Oak ham and County of Leicester 39, part 1,1928. 25
В промежутках между этими усилиями Ньютон предавался своим любимым занятиям. Он рисовал, жадно, с фантазией — стены съемной комнаты были увешаны изображениями "птиц, животных, людей и кораблей", включая копии портретов короля Карла I и Джона Донна. [8] Он был увлечен механическими изобретениями и ловко управлялся с инструментами. Он построил водяную мельницу для собственного удовольствия и смастерил кукольную мебель для дочки квартирного хозяина. Его зачаровывало время: он спроектировал и построил водяные часы, а также создал солнечные часы, настолько точные, что его семья и соседи доверяли "дискам Исаака" [9] отмерять свои дни.
8
8 портретов короля Карла I и Джона Донна: John Conduitt, Keynes Ms.130.3,12V and 13r.
9
9 дискам Исаака: William Stukeley, Memoirs of Sir Isaac Newton's Life, Royal Society Ms. 142. См.:sussex.ac.uk/texts/viewtext.php?id=otheooooi&mode=normalized.
О первых проблесках нетерпеливого практического ума мы узнаем из горстки анекдотов, собранных вскоре после смерти Ньютона, примерно семьдесят лет спустя после описываемых в них событий. Более подробную картину можно получить из тетрадей, в которых он делал записи; первая из сохранившихся датируется 1659 годом. Мелким почерком (бумага была очень дорогой) Ньютон записывал свои мысли, вопросы и идеи. В самую раннюю тетрадь он заносил методы изготовления чернил и соединения пигментов, включая "цвет для изображения мертвого тела". Он описал, как можно "напоить птицу допьяна" и как сохранить сырое мясо — "погрузив в хорошо закрытый сосуд с винным спиртом" ("… от привкуса которого оно может быть освобождено благодаря воде", обнадеживал постскриптум). Он предлагал проект вечного двигателя наряду с сомнительным средством от чумы: "Примите хорошую дозу порошка из зрелых ягод плюща. А после вышеупомянутого — вытяжку из лошадиного навоза". Он жадно собирал сведения, заполняя страницу за страницей каталогом существительных — их более двух тысяч: "Боль. Апоплексия … Тюфяк. Шило. Уборная … Государственный деятель. Соблазнитель … Стоик. Скептик".
В этой тетради есть и другие списки — фонетическая запись гласных звуков, таблица положений звезд. Факт за фактом, его собственные наблюдения — и выписки из книг; описание "средства против лихорадки" (каковым числится образ Иисуса, дрожащего перед крестом) сменяется астрономическими наблюдениями. На этих страницах проступает ум, который безудержно стремится справиться со всем очевидным беспорядком [10] мира, обнаружить порядок там, где в то время его не замечали.
10
10 справиться со всем очевидным беспорядком: Isaac Newton, Personal Notebook, Pierpont Morgan Library, sheets 5v, 7v, 13r, 15r, 18r, 20V, 28v, 32r — 52V. Ньютон скопировал многие материалы в свою тетрадь из популярного труда The Mysteries of Nature and Art by John Bate, London, 1654. Факт использования этой книги Джона Бейта установлен в: Е. N. da С. Andrade, "Newton's Early Notebook," Nature 135 (1935). P. 360; также связь между тетрадью Ньютона и этой книгой описана в: Richard Westfall, Never at Rest. P. 61.
Но шестнадцатилетний Ньютон понятия не имел, как распорядиться этими способностями в своем тогдашнем положении. Его школьная тетрадь для упражнений отмечена печатью истинного страдания. Это уникальный документ, самое чистое выражение отчаяния, когда-либо записанное Ньютоном. Он печалится о "маленьком парне; моя помощь мала". Он спрашивает: "Для какого занятия он годен? Какая польза от него?" — и не находит ответа. Он жалуется: "Никто не понимает меня", — и затем, наконец, совсем падает духом: "Что со мной станется? Я с этим покончу. Я не могу удержаться от слез. Я не знаю, что делать". [11]
11
11 Я не знаю, что делать: тетрадь с упражнениями по латыни Исаака Ньютона, частная коллекция, цитируется в: Frank Manuel, A Portraitof Isaac Newton. P. 57–58.
Ньютон плакал, но его мать требовала, чтобы он исполнил свой долг. Если Исаак получил все что мог от своих учителей, то пришло время вернуться домой и заняться тем, что должно стать делом его жизни, — ухаживать за овцами и выращивать зерно.
Приведем запись, из которой следует, что фермер из Исаака Ньютона был никудышный. Он попросту отказывался играть эту роль. Когда его вместе со слугой послали на рынок, они оставили лошадей в "Голове сарацина" в Грэнтеме, и Ньютон тут же исчез — помчался к тайнику с книгами в доме своего прежнего хозяина. В другой раз "он остановился на пути между домом и Грэнтемом, улегся под изгородью и принялся наблюдать, как люди идут в город и занимаются своим делами". Дома он уделял не больше внимания своим обязанностям. Вместо этого он "изобретал водные колеса и дамбы", проводил "много других экспериментов по гидродинамике и зачастую так увлекался, что забывал про обед". [12] Когда мать давала ему поручения — наблюдать за овцами "или выполнять любой другой деревенский труд", — Ньютон чаще всего оставлял ее просьбы без внимания. Скорее "его главная радость состояла в том, чтобы сидеть под деревом с книгой в руках". Тем временем отара разбредалась, а свиньи зарывались в соседское зерно. [13]
12
12 забывал про обед: John Conduitt, Keynes Ms. 130.3, 21r.
13
13 в соседское зерно: William Stukeley, Stukeley's memoir, Keynes Ms. 136.03, sheet 6. Истории о разбредшемся домашнем скоте Ньютона взяты из протоколов поместного суда, где указаны штрафы, наложенные на Ньютона за нарушения. Эти документы были использованы Ричардом Уэстфолом и процитированы в Neverat Rest. P. 63.
Попытки Анны приучить Ньютона к сельским тяготам продлились девять месяцев. Своим спасением он был обязан двум мужчинам: собственному дяде, священнику и выпускнику Кембриджа, и своему бывшему учителю, Уильяму Стоуксу, который умолял мать Ньютона послать юношу в университет. Анна смягчилась только тогда, когда Стоукс пообещал внести плату в размере сорока шиллингов, которую взимали с мальчиков, родившихся более чем за милю от Кембриджа. [14]
Ньютон не стал задерживаться дома. Хотя занятия начинались только в сентябре, он уехал из Вулсторпа 2 июня 1661 года. Он почти ничего не взял с собой и по прибытии разжился умывальником, ночным горшком, бутылкой в кварту и "чернилами, чтобы наполнить ее". [15] Вооруженный таким образом, Исаак Ньютон поселился в Тринити-колледже, где ему предстояло провести тридцать пять лет.
14
14 более чем за милю от Кембриджа: William Stukeley, Stukeley's memoir, Keynes Ms. 136.03, sheet 7.
15
15 чернилами, чтобы наполнить ее: ISAAC NEWTON, Trinity Notebook, Cambridge Ms. P. 4. 48, f. 1.
В Кембридже Ньютону выпала печальная участь оказаться бедняком, чем он был обязан Анне: та вновь выразила презрение к книжной учености и ограничила его пособие в университете до десяти фунтов в год. Этого не хватало на пищу, жилье и плату тьюторам, поэтому Ньютон поступил в Тринити-колледж в качестве субсайзера — так в Кембридже именовались студенты, которые оплачивали учебу, выполняя поручения тех, кто побогаче. Ньютон, только что прибывший с процветающей фермы, где у него были собственные слуги, теперь должен был ждать, пока сокурсники встанут из-за стола, есть то, что они не доели, таскать дрова для их камина и опустошать горшки с их мочой.
Ньютон не был самым несчастным среди своих товарищей-сайзеров. Его десятифунтовая стипендия кое-что значила, как и родство с одним из старших членов колледжа. По крайней мере некоторые радости жизни были ему доступны. Среди его расходов наряду с основными продуктами — молоком и сыром, маслом и пивом [16] — встречаются вишня и мармелад. Но в первые годы, проведенные в колледже, Ньютон находился в самом низу иерархии — стоял, в то время как другие сидели, будучи человеком без какого-либо социального статуса. [17] В студенческой жизни он почти не участвовал. Вся его корреспонденция содержит только одно письмо товарищу по колледжу, [18] написанное в 1669 году, спустя пять лет после того, как он получил степень бакалавра искусств. Как установил Ричард Уэстфол, главный биограф Ньютона, даже когда Ньютон стал безусловно самым знаменитым из своего поколения в Кембридже, ни один из его однокурсников [19] не сообщил о своем знакомстве с ним.
16
16 молоком и сыром, маслом и пивом: Trinity Notebook, sheets 11–15. Ньютон перечислял пиво под рубрикой "Бесполезные пустые траты" — то есть роскошь, за удовольствие от которой он чувствовал некоторую вину. Но, как уже указал Ричард Уэстфол, многие из его современников рассматривали пиво как относящееся к основным продуктам питания, или, в терминологии Ньютона, одной из Expensa propria [надлежащих трат (лат.). — Прим. пер.].
17
17 будучи человеком без какого-либо социального статуса: вопрос о том, насколько беден был в действительности Ньютон, в какой степени он обязан был прислуживать и насколько отчужденным он стал в результате, является предметом спора среди известных исследователей творчества Ньютона. Ричард Уэстфол утверждает, что Ньютон испытывал настоящие лишения, но не придавал этому большого значения, и Уэстфолу вторят многие другие авторы. Мордехай Файнголд, профессор истории науки в Калифорнийском технологическом институте, куратор выставки "Время Ньютона" в Нью-Йоркской публичной библиотеке и автор сопутствующей ей книги, оспаривает эту точку зрения. Файнголд справедливо отмечает, что Ньютон не был таким отшельником, как его порой изображают, и даже утверждает, что статус сайзера был чисто номинальным: его пособия было достаточно для покупки таких предметов роскоши, как вишни, упомянутые выше, а родственная связь Ньютона с одним из старших членов Тринити-колледжа, возможно, смягчала худшие стороны статуса слуги.
18
18 Мое собственное представление основано только на трех существующих источниках — анекдотах о студенческих годах Ньютона, записанных десятилетия спустя после случившегося. Кроме этого, существует одна тетрадь, которая содержит запись личного счета Ньютона, и другая — с удивительным перечнем грехов Ньютона 1662 года и до того. Отчеты Тринити-колледжа дают информацию об институциональном укладе в качестве фона для более личных воспоминаний — и это все, что есть. Такой незначительный документальный фонд оставляет большой простор для интерпретаций. В конечном итоге в обсуждении этой темы большую роль играют собственные суждения интерпретаторов — на деле, предположения — о человеческой натуре вообще и характере Ньютона в частности. В конечном счете относительно упомянутых выше текстов я склоняюсь больше к тому концу спектра, где находится Уэстфол: я полагаю, что существующие документы говорят в пользу образа довольно замкнутого молодого человека без сильной эмоциональной или социальной связи со своими соучениками и с некоторыми реальными основаниями для негодования и или зависти. Но Файнголд и другие ученые из нынешнего поколения исследователей Ньютона правы, указывая, что Ньютон не был совершенно одиноким — он был способен к обычным человеческим контактам и пренебрегал удовольствиями, включая такие явно чувственные, как хорошая еда и, при случае, пиво.
19
19 ни один из его однокурсников: WESTFALL, Never at Rest. P. 75. Письмо было Фрэнсису Эстону, выпускнику Тринити-колледжа, а позже члену и затем секретарю (совместно с Робертом Гуком) Королевского общества. См. Correspondence I, document 4. P. 9–11.
Нет никаких прямых свидетельств о том, что чувствовал Ньютон, будучи столь одиноким. Но он оставил явный намек. В тетради, заполненной отчетами о расходах и заметками о геометрии, в 1662 году появляется своего рода бухгалтерская книга грехов, где перечисляются большие и малые прегрешения, одно за другим, — счет долгового бремени перед неумолимым божественным банкиром.
Он делал зло своим ближним: "Украл вишни у Эдварда Сторера и отрицал, что сделал это"; "Украл у своей матери коробку слив и сахара"; "Называл Дороти Роуз клячей". Он выказывал серьезную склонность к насилию: "Ударил кулаком свою сестру", "Ударил многих", "Желал смерти некоторым и надеялся на это" — и, остро реагируя на повторный брак матери, "угрожал моему отцу и матери Смит сжечь их и их дом".