О чем молчат француженки

Оливье Дебра

Давайте галопом по Европам рассмотрим, что писали другие выдающиеся люди по вопросу равноправия полов. Алексис де Токвиль [50] так характеризовал положение дел в США: «Америка является единственной страной в мире, в которой предприняты самые жесткие меры для разделения полов. Здесь хотят, чтобы представители обоих полов шли одинаковыми шагами, но по совершенно разным тропинкам».

Эдит Уортон [51] жила во Франции вдалеке от своих американских сестер и написала слова, не самые для них лицеприятные: «Американские женщины говорят только для самих себя и пребывают главным образом в обществе друг друга, поэтому

можно утверждать, что по сравнению с женщинами, играющими социальную и интеллектуальную роль в жизни мужчин, они ведут себя словно дети в детском саду». (Ой, как больно!)

50

Alexis de Tocqueville (1805–1859) – французский политический деятель, министр иностранных дел Франции (в 1849).

51

Edith Wharton (1862–1937) – американская писательница и дизайнер, лауреат Пулитцеровской премии.

Симона де Бовуар посетила США и была неприятно поражена тем, что американские мужчины и женщины жили, казалось, в совершенно различных социальных средах. Озоуф пишет: «Де Бовуар пригласили на ужин две молодые, независимые и незамужние американки. Де Бовуар не понравилась атмосфера в их доме, который пропах одиночеством. Ужин прошел в «горьком отсутствии», а еда в компании женщин без мужчин была грустной. Де Бовуар поняла, что разделение полов в Америке объясняется тем, что американские женщины занимают вызывающую позицию по отношению к мужчинам, которых воспринимают как своих заклятых врагов… Тем не менее де Бовуар не изменила своему мнению о том, что отношения с мужчинами могут быть легкими, приятными и счастливыми».

Легкие, приятные и счастливые! Понимаете?

Глава 2

Тайна

О многочисленных ярких оттенках серого, что значит иметь бесконечную палитру состояний любви, о силе подразумеваемого, опасностях «свиданий», политики секретности, соблазнительных прелестях внутренней жизни, что значит, когда меньше значит больше, а также о том, что неважно, как вы завязываете платок на шее, гораздо важнее, что у вас в голове…

«Цивилизованным человеком движет не возраст и красота, а желание раскрыть тайну и преодолеть препятствия».

Пруст

«Любовь – это чувство с огромным множеством вариаций».

Рауль де Росси де Сале (RaouL de Roussy de Sale)

«Любовь заключается в нюансах».

Бенжамен Констан (Benjamin Constant)

Любовь слепа, и все мы крепки задним умом. Не удивительно, что у человека столько проблем. У французов существуют свои представления и идиоматические выражения о любви. Есть одно, которое лучше всех остальных иллюстрирует французский взгляд на любовь, и оно означает нечто вроде «бесконечная палитра любовных чувств». Об этом я узнала от Сандрин, которую повстречала в парижском парке Бют-Шомон однажды осенью. Сандрин была обычной 13-летней девушкой, влюбленной в мальчика по имени Пьер.

После того как Сандрин поведала мне о многочисленных завидных качествах Пьера (он мог, оказывается, читать стихи на гаэльском), она сорвала цветок и стала один за другим срывать его лепестки. К моему удивлению, я не услышала от нее знакомое «любит – не любит». Вместо этих слов Сандрин говорила: «Он любит меня немного, сильно, страстно, как сумасшедший, совсем не любит». Я подумала, что Сандрин неглупая девочка, но позже оказалось, что эти слова не были ее личным изобретением. Именно так француженки уже давно гадают на лепестках цветов:

«Он любит меня немного,сильно,страстно,как

сумасшедший,совсем не любит» [52] .

Как же это нечестно! У американок не очень широкий выбор, лишь крайности: любовь или ее полное отсутствие. А вот маленькая француженка уже понимала, что в любви бывает тысяча оттенков. Мы мечтаем о кольце на пальце и звоне церковных колоколов, а француженок вполне устраивает разнообразие оттенков чувств и неопределенность. Если мы выросли с представлением о том, что мир может быть только черно-белым, то у француженок мир всегда непостижимо многообразен.

52

Есть русский аналог этой разнообразной гадалки: «Любит – не любит – плюнет – поцелует – к сердцу прижмет – к черту пошлет». – Прим. ред.

Я вспомнила дни моей юности, когда сама гадала по лепесткам и сталкивалась с грустным фактом выбора «любит – не любит», и подумала о том, как бы моя жизнь могла сложиться, если бы я могла выбирать из многообразия палитры. Пусть, дорогая читательница, метафора о лепестках послужит нам хорошим примером. Что ж, давайте двигаться дальше.

В забавном романе Стивена Кларка «Год в дерьме» (A Year in the Merde) рассказывается о Поле Весте – англичанине, который попадает в командировку во Францию. Пол прилагает массу усилий для того, чтобы переспать с француженкой, но все напрасно. Он не понимает француженок и сетует: «Я вообще не представляю, что происходит. Что им нужно – интеллектуальная прелюдия акта? Их привлекает только секс с умным и интеллигентным человеком? Или они просто ждут, когда на них набросятся?» Видимо, никто не рассказал бедному англичанину о многообразии гаммы чувств, и поэтому я сама возьму на себя обязанность ему все это объяснить.

Француженки обычно никому не показывают свои карты. Они не делятся своими сердечными тайнами с кем попало и не выкладывают за пять минут историю всей своей жизни на ТВ-передаче наподобие той, которая была у Опры Уинфри. Они не распространяются о том, кого принимают в своем «секретном саду», и даже не говорят о том, где на распродаже купили свою юбку. Француженки (и французы) – не публичные люди и считают, что личное должно оставаться личным. Их «секретные сады» растут не на ярком солнце, а в прохладной тени самых разных гамм и оттенков. Англичанин Пол мог бы задать вопрос: «Если француженки такие сексуальные и раскрепощенные, то почему же они в жизни кажутся такими холодными?» Объясняю почему: они явному предпочитают подразумеваемое, контексту – подтекст, открытости – скрытность. Получается, что они – полная противоположность нам, американцам.

Мы мечтаем о кольце на пальце и звоне церковных колоколов, а француженок вполне устраивает разнообразие оттенков чувств и неопределенность. Если мы выросли с представлением о том, что мир может быть только черно-белым, то у француженок мир всегда непостижимо многообразен.

Мы любим, чтобы все было четко и понятно, поэтому с этим вопросом нам не так уж просто разобраться. Давайте пока рассмотрим что-нибудь попроще и поконкретней, например шейные платки.

Женщины всего мира всегда с завистью смотрели на то, как француженки завязывают и носят платки. Платок – это флаг независимой элегантности, повязывать и носить который лучше француженок не умеет никто.

Женщина, проносящаяся с любовником в открытом кабриолете по дороге вдоль Средиземноморского побережья, обязательно бывает в шелковом платке, который развевается за ее спиной, словно сумасшедшая фата. На самом деле платок – это полная противоположность фате. Фата – это драгоценный династический символ клятвы быть вместе до смерти. А шейный платок говорит, что его владелица плевать хотела на такие условности.