О чем молчит диктофон
Шрифт:
– Когда вы в последний раз видели гражданку Тальцеву Эльвиру Романовну?
– Дня три назад, – с ходу ответила Виктория, чувствуя, как к горлу подступает предательский ком. – А что случилось?
– Случилось то, – с расстановкой начал следователь, – что примерно в это же время гражданка Тальцева была убита. И похоже, вы последняя, кто видел ее живой.
Виктория ошеломленно уставилась на следователя, приоткрыв рот.
– Эльвиру убили?!
– Где вы находились шестого сентября между восемью и десятью часами вечера? – спросил следователь официальным тоном, не сводя глаз с Виктории. Девушка растерянно развела руками.
– Точно не помню. Наверное, здесь, у себя дома.
– Кто может это подтвердить?
Виктория пожала плечами.
– Мой муж, он обычно приезжает около половины девятого, иногда раньше.
Следователь усмехнулся, покачав головой.
– Вы ведь понимаете, что муж в данном случае не свидетель. Кто еще?
– Ну… – Виктория ненадолго задумалась. – Еще его телохранитель. Кроме того, есть приходящая домработница…
– Не пойдет, – решительно возразил следователь. – Все это лица заинтересованные.
– Но я ее не убивала! – закричала Вика, окончательно утратив самообладание. – Я вообще не знала, что ее убили, пока вы не пришли. И как ее убили, тоже понятия не имею!
– Выстрелом в затылок. В упор, – любезно сообщил следователь.
– Ну вот видите! А я даже стрелять не умею! Вообще понятия не имею, как это делается. Даже оружия в жизни в руках не держала! – оживилась Виктория, уверенная, что теперь-то уж этот капитан оставит ее в покое. Эльвира убита, получила по заслугам. Может, она еще кого-нибудь шантажировала, с нее станется.
– А для этого и не нужно особого умения, – медленно произнес следователь, не сводя с Виктории насмешливого взгляда. – Просто подходишь сзади, приставляешь пистолет. И щелк!
Он изобразил кистью руки движение, как будто нажал на воображаемый курок.
– Кстати, у вашего мужа есть оружие? – внезапно спросил он.
Виктория растерянно посмотрела на него и пожала плечами:
– Не знаю… Он мне об этом не говорил.
– Хорошо, мы это выясним, – заявил Скрынников. – Позже. А пока… Пока я вынужден задержать вас, гражданка Ястребова Виктория Леонидовна, до выяснения обстоятельств.
– Но за что?! – Вика вцепилась в подлокотники кресла, почувствовав приступ дурноты. – Я же не убивала Эльвиру! Меня вообще не было в этот день в городе, я все время провожу здесь, дома!
Скрынников, прищурившись, наблюдал за Викой с какой-то садистской насмешливой улыбкой.
– И тем не менее на данный момент вы являетесь главной и единственной подозреваемой. Улики, найденные в квартире убитой, указывают именно на вас.
– Какие улики? – спросила Вика внезапно севшим голосом.
Вместо ответа следователь извлек из небольшого кейса смартфон.
– Знаешь, Максим, конечно, хороший. Меня любит, и все такое. Но это не мой масштаб. Пусть побудет в резерве, а я пока буду искать. Два-три года в запасе у меня ведь есть? А там видно будет.
– Ты что, собираешься использовать Максима?!
– Я ведь с ним сплю, и хватит с него. Так что, кто кого использует, это еще вопрос.
– Нравственность у тебя как у дворовой шавки!
– Кто бы говорил!
– Ладно-ладно, мы обе хороши. Просто с Максимом как-то не по-людски…
– Да плевать мне на него!
– Ну и ладно. Ты лучше расскажи, как искать-то собираешься. Ну, миллионера этого гипотетического.
Вика сидела неподвижно, не сводя расширившихся от ужаса глаз со смартфона погибшей Эльвиры. Она ведь утверждала, что у нее нет дубликатов… Флешку с записью Эльвира ей отдала. Вика проверила, это та самая запись. Значит, Эльвира ей солгала, она собиралась и дальше ее шантажировать этой записью. Но кто-то ей помешал. И теперь она, Вика, в западне, ее обвинят в убийстве!
– Здесь еще много чего интересного, – с энтузиазмом сообщил следователь. – Вы ведь помните этот судьбоносный разговор?
Поскольку Виктория не отвечала, Скрынников продолжил.
– Но и это еще не все.
Он сделал эффектную паузу, показавшуюся парализованной страхом Виктории вечностью.
– Кроме записи в квартире погибшей было обнаружено десять тысяч долларов США. Как вы думаете, откуда у скромного менеджера по продажам бытовой техники взялась столь, прямо скажем, внушительная сумма?
– Я… Я не знаю! – выкрикнула потерявшая самообладание Виктория. – Понятия не имею!
– Ну-ну! – Следователь увещевающе покачал головой. – Знаете, Виктория Леонидовна, отлично знаете! Ведь именно эту сумму вы сняли со счета вашего мужа, господина Ястребова. Который, в свою очередь, выдал вам доверенность на пользование данным счетом. Это официально установленный факт. И сняли вы эту сумму незадолго до гибели гражданки Тальцевой. Это тоже факт.
Вика молчала, впившись ногтями в подлокотники кресла.
– Но есть и хорошая новость! – бодро заявил следователь. – И состоит она в том, что об этих двух вещдоках официальному следствию ничего не известно. Пока ничего не известно.
Он особенной интонацией подчеркнул последнюю фразу, многозначительно глядя на Вику.
– Я просто не счел нужным ставить понятых в известность о найденных уликах. Ваша покойная подруга очень изобретательно спрятала и то и другое в особый тайничок между комодом и туалетным столиком, и мне посчастливилось добраться до него раньше моих коллег. Поэтому вы до сих пор на свободе. Что ж вы так поспешили, Виктория Леонидовна? Совершили убийство, а замести следы и не догадались, ай-ай-ай!