О чем поют ветра
Шрифт:
Затрещал свечной фитиль, вот-вот потухнет. Горестно покачала головой королева, застонала. Как она не видела, что творила в ее доме преступная пара? Почему молчали слуги, смывая кровь в покоях Теодора. Говорят, их запугали.
Королева и не заметила, как в комнату зашла служанка, ловко зажгла новую свечу и бесшумно удалилась. Яркий свет выхватил зажатое в руке письмо. Дрожащими пальцами Лючия расправила его на столе и еще раз прочла. Нет, не все письмо, а только приписку в конце сообщения.
«Разрешите называть вас матушкой, поскольку я остался сиротой. Прошу называть меня сыном, поскольку мне хочется припасть к вашим ногам и попросить
Надежда обрести сына затеплилась в ее израненной душе. Пусть сын чужой. Но появится смысл жизни. Лард женат на Виоле, которую она собиралась назвать дочерью, у них будут дети, которых она посчитает внуками.
Лючия была уверена, что Ларду не нужны богатства ее королевства, он сам правитель могущественной страны. Да и ей никакие богатства не нужны. Хочется счастья, которое чужеземец предложил в такой неожиданной форме. Королева еще раз прочла приписку.
Как только она ответила согласием, был определен день встречи правящей четы Тарквидо с королевой Лючией Фарикийской.
Через месяц к берегам Фарикии пристал фрегат «Роза Ветров». С него спустились нарядные девушки с корзинами, наполненными лепестками роз, в этот раз белыми. Следом степенно прошла дюжина намазийцев с огромными барабанами и выстроилась вдоль пристани. Зрители, собравшиеся в порту, замерли, ожидая невиданного зрелища.
Бум… Бум… Бум… Понеслись раскаты барабанного боя. На пристань сошла королевская чета. Ослепительная красавица в белоснежном платье и высокий мужчина, чье лицо было закрыто маской. Голубой китель короля Ларда оттенял белизну наряда королевы Виолы. Вместо традиционных корон на головах великолепной пары сияли бриллиантовые обручи. Медленно, в соответствии с церемонией Тарквидо, король с королевой шли по дороге к Дворцу семи водопадов, утопая в лепестках роз, которые ворошил морской ветерок. Лепестки, повинуясь ему, взлетали и кружились в воздухе, создавая невероятно красивую картину. Нежный аромат цветов обволакивал и гостей, и зрителей.
Завершали процессию пестрые ряды тарквидийской знати. Необычные изумрудные с золотом одежды, блеск драгоценностей, замысловатые прически не только дам, но и кавалеров создавали иллюзию карнавального шествия. Горожане, высунувшиеся в окна высоких домов, заворожено следи за продвижением гостей.
Им сверху было понятно, что тарквидийцы расположены в растянувшейся колонне не хаотично: каждый из них находился на своем месте и вкупе они своими нарядами создавали фигуру грациозного павлина. Король с королевой сверху смотрелись как изящная головка красивой птицы с круглыми сверкающими глазами, роль которых исполняли бриллиантовые короны-обручи, шея – это стройные ряды королевской гвардии, одетой в синие одежды, тело – люди в храмовых черных одеждах, украшенных летящими золотыми и серебряными плащами, а одеяние знати исполняло роль блистающего изумрудными красками хвоста.
Птица летела, рассекая облака парящих в воздухе лепестков роз. Фарикийская знать, наблюдающая за шествием с высоты открытых площадок и балконов дворца Семи водопадов была заворожена полетом сказочного павлина по главной улице столицы.
Лишь четверка намазийцев, несущая на своих сильных плечах открытый паланкин, шествовала отдельно и тем самым сильно выбивалась из общей картины. Но горожане, горячо спорившие между собой, в конце концов, согласились, что и здесь все продуманно до мелочей. Уж больно эта четверка была похожа на отдельно летящее перо, выбившееся из хвоста павлина. Казалось, шаловливый ветер выдернул его из оперения, играя с красивой птицей. И действительно, вокруг намазийцев то тут, то там взлетали закрученные ветром спирали из лепестков роз, что делало общую картину еще более фееричной.
В паланкине восседала старуха с крылатым котом на коленях. Она улыбалась во весь беззубый рот и приветственно махала толпе горожан. Когда от порывов ветра подол ее нарядного платья слегка задирался, она хмурилась и что-то бормотала. А потом проделывала руками пассы над головой, словно гладила кого-то большого и вихрастого. И опять широко улыбалась. Так широко, что зрители воочию убеждались, что у старухи все же остались зубы. Целых три.
Между тем королевская пара подошла к мосту Любви и остановилась. Барабаны смолкли. Король Лард достал из нагрудного кармана кителя белую ленту и завязал глаза своей королеве. Потом подал ей руку и произнес: «Доверься и закрой свои глаза, тебя я крепко за руку держу. По тонкой грани меж Добра и Зла в любовь тебя легко я провожу».
Пара двинулась вперед. Под мостом бушевало море, но повинуясь велению ветра, оно не пугало. Налетая на скалы, море рассыпалось на мелкие брызги, опадающие мириадами звезд. Ревнивое солнце тоже решило внести свой вклад в праздник: над мостом расцвели десятки радуг.
У зрителей захватило дух. Такого невероятного зрелища им никогда не приходилось видеть! Солнце, море и ветер, кружащий лепестки роз, создали сказочную красоту. И в этой цветной круговерти шествовал король в маске и вел за собой любимую. У нее не дрогнет рука, а он ни за что не выпустит ее ладошку из своей.
Дойдя до последней радуги, Лард снял повязку с глаз Виолы. Она растерянно оглянулась назад и замерла, оценив красоту, созданную природой. Вложив в ее ладонь золотой, король скомандовал: «Раз, два, три!» и две монеты полетели в воду, составив компанию множеству других, покоящихся на дне неспокойного моря.
Когда Лард притянул свою любимую и нежно поцеловал, вокруг раздалось многоголосое растроганное «А-а-ах!». Не часто короли целуют своих королев на глазах у тысячи зрителей!
А по длинной лестнице, ведущей из Дворца семи водопадов, к ним на встречу шла королева Лючия, незаметно вытирая слезы счастья. Когда она остановилась на площадке, увитой розами, молодые опустились перед ней на колени.
– Благослови, матушка!
Она положила ладони на их головы и произнесла дрожащим голосом ритуальные слова. Когда она закончила, король Лард не позволил Лючии убрать руку. Перехватив ее, он поднес ладонь к губам и замер, не поднимая глаз на смущенную такой вольностью королеву.
– Матушка, прошу простить меня и не волноваться, – тихо произнес он, – Обещаю, в вашей жизни отныне будут только счастливые события.
Поднявшаяся с колен Виола, подошла к королеве и встала рядом, словно хотела поддержать ее.
Сердце Лючии забилось в предвкушении чуда. Вот-вот, произойдет то, что изменит ее жизнь навсегда.
Лард медленно снял маску и откинул ее в сторону. Та, подхваченная ветром, спланировала в море и быстро ушла под воду.
Королева качнулась, но Виола обняла ее за талию.
– Как такое может быть? – удивленно прошептала Лючия, всматриваясь в мужское лицо. Такое родное и такое незнакомое. Она точно знала, что перед ней не Теодор. Тот был мельче и глаза у него другие, более темные. Немного помолчала и с надеждой произнесла, – Стефаний?