О чем я говорю, когда говорю о беге
Шрифт:
Но я вот считаю, что взрослому человеку (молодежь не в счет) очень важно определить для себя жизненные приоритеты. В жизни должен быть распорядок, согласно которому вы расходуете время и энергию. Если, достигнув определенного возраста, вы все еще не выработали такого распорядка, то очень скоро ваша жизнь потеряет четкость и контрастность.
Для меня главный приоритет — работа, а не общение. Что касается взаимоотношений с окружающими, то мне гораздо важнее наладить контакт не с каким-то конкретным человеком, но с энным количеством моих читателей. И если я устрою жизнь согласно своим принципам и добьюсь того, что каждая новая вещь
А если совсем просто и в двух словах: всем не угодишь.
Если начистоту — этим же принципом я руководствовался и будучи владельцем бара. Посетителей у нас бывало довольно много, и если хотя бы один из десяти говорил, что ему понравилось и что он обязательно придет еще, — этого было вполне достаточно. Потому что когда каждый десятый клиент становится завсегдатаем, за бизнес можно не волноваться. А значит, мнение остальных девяти можно не принимать во внимание. Это была спасительная мысль. Однако, чтобы этому «одному» наш бар продолжал нравиться и дальше, приходилось разбиваться в лепешку. Как хозяин заведения, я должен был очень четко обозначить свой подход и свою философию и, несмотря ни на что, твердо держаться выбранного курса.
После «Охоты на овец» я продолжал писать, все так же опираясь на свой предпринимательский опыт. С каждым новым романом число моих читателей росло. Самое приятное было то, что у меня появились поклонники, литературные «завсегдатаи», в большинстве своем люди молодые и даже юные. Они терпеливо дожидались выхода каждой моей новой книги; покупали и читали все, что я писал. Меня такое положение дел более чем устраивало, в каком-то смысле оно было для меня идеальным. Я писал то, что хотел, и так, как хотел, и этим зарабатывал себе на жизнь. Собственно говоря, ни на что большее я и не претендовал.
Но когда «Норвежский лес» разошелся тиражом, намного превысившим все ожидания издателей, ситуация, а вслед за ней и мое положение несколько изменились. Однако это произошло гораздо позднее.
Первые месяцы занятий длинные дистанции мне не давались. Меня хватало на двадцать, от силы на тридцать минут. Я задыхался, сердце выпрыгивало из груди, нога дрожали. Оно и понятно, ведь я тысячу лет не занимался спортом. Кроме того, я стеснялся бегать на виду у соседей. Похожее чувство я испытал, впервые увидев слово «писатель» в скобках после своего имени.
Но чем дольше я бегал, тем больше мое тело привыкало и приспосабливалось к бегу, так что постепенно я начал увеличивать дистанцию. После всех этих лет я в конце концов выгляжу типичным бегуном; дыхание стало размеренным, пульс больше не скачет как бешеный. Самое главное — это не скорость и не расстояние. Самое главное — постоянство: бегать ежедневно, без перерывов и выходных.
Также как трехразовое питание, сон, домашние дела и писательская работа, бег стал неотъемлемой частью моей жизни. После того как он сделался естественной потребностью, я перестал стесняться. Я отправился в магазин спорттоваров и купил себе одежду
Теперь-то я понимаю, что мне просто очень повезло — я родился сильным и здоровым. На протяжении последних двадцати пяти лет я бегал практически ежедневно, попутно участвуя в разного рода спортивных забегах и соревнованиях, и ни разу у меня не болели нога. Я имею в виду — не болели настолько, чтобы я не мог бегать. Я не всегда разогреваюсь перед бегом, но никогда не получал серьезных травм. Да и легких травм у меня не было, к тому же я ни разу не заболел. Скажем так, я не очень хороший бегун, зато однозначно сильный и выносливый. Это одно из тех немногих моих качеств, которыми я горжусь.
Шел 1983 год. Первый раз в жизни я принял участие в шоссейном забеге. Дистанция была короткая — пять километров. С номером на груди я стоял в толпе других бегунов, затем по сигналу «На старт, внимание, марш!» побежал. Оказалось, что бегаю я очень даже неплохо. В мае того же года я принял участие в забеге на пятнадцать километров вокруг озера Яманака. А в июне устроил себе экзамен на выносливость — в одиночестве наматывал круги вокруг императорского дворца. Обежал его семь раз в довольно приличном темпе и без особого напряжения, а это как-никак тридцать пять километров. У меня даже ноги не заболели. Из чего я сделал вывод, что вполне готов к марафону. И только гораздо позже я установил (опытным путем) и навсегда усвоил, что самая сложная часть марафона начинается как раз после тридцать пятого километра.
На фотографиях тех лет я еще не похож на бегуна. Я слишком мало бегал для того, чтобы развились нужные мышцы. Руки у меня тогдашнего — слишком тонкие, ноги — костлявые. Уму непостижимо, как я мог бежать марафон в такой форме. По сравнению с парнем на фото сегодня я кажусь совершенно другим человеком (бег стимулирует и развивает мускулатуру, меняет очертания фигуры). Но даже тогда, в самом начале пути, я ощущал, что каждый день во мне происходят едва заметные физиологические изменения. Удивительное чувство! Приятно было думать, что хотя мне уже за тридцать, но у меня (и у моего тела) еще есть кой-какие возможности. Чем больше я бегал, тем больше узнавал нового о себе.
Вообще-то я склонен к полноте, но к тому времени мой вес стабилизировался и благодаря ежедневным тренировкам самым естественным образом стал идеальным. Это значительно облегчило мне жизнь, да и бегать так было гораздо легче. Постепенно менялся и мой рацион. Я перешел на овощи, а в качестве основного источника белка выбрал рыбу. Мясо мне и раньше не очень нравилось, а теперь — с годами тенденция налицо — разонравилось окончательно. Я стал есть меньше риса и пить меньше алкоголя. Когда готовлю, стараюсь употреблять только натуральные продукты. Сладкое я никогда не любил, так что с этим проблем не возникло.
Я уже говорил, что если пускаю дело на самотек, то тут же набираю лишний вес. А вот моя жена может есть что угодно и в любых количествах (правда, ест она немного, но в сладком себе не отказывает) и при этом нисколько не толстеть, хотя спортом она вообще не занимается. У нее нет ни грамма лишнего веса. Раньше, размышляя на эту тему, я неизменно приходил к выводу, что жизнь устроена несправедливо. Некоторые вынуждены прилагать массу усилий, чтобы получить то, что другим достается просто так, за красивые глаза.