О детской литературе, детском и юношеском чтении (сборник)
Шрифт:
В статье «Искусство слова в школе» он писал о том, что дети живут в необыкновенное время, которое отмечено яркостью, гигантским размахом жизненных сил, и что это «поистине сказочное время должно найти отражение в высокохудожественных и высокоидейных произведениях литературы». Тема современности, по мнению Луначарского, может быть раскрыта в произведениях различных видов и жанров: публицистических, научно-популярных, художественных, в учебниках, первых книгах для чтения и даже в букварях, так как, по утверждению Анатолия Васильевича, Ленин настаивал, чтобы сама грамотность наша от первого слова, которое прочитает ребенок, была наполнена коммунистическим содержанием.
В сборнике «Детская литература» его авторы — критики и литературоведы, — выполняя задачу «произвести классификацию и расценку нашего имущества», также
Важно подчеркнуть, что многие из этих тем и жанров выделяли в своих работах как основополагающие и Н. К. Крупская, и А. М. Горький.
Одновременно с тематикой важно было выявить и то, что должно отличать книги для детей, то есть решить проблему специфики детской литературы. Луначарский всегда подчеркивал, что детство — это особая стадия развития человека, ребенок — особый организм. Отсюда вытекает необходимость дифференциации литературы в зависимости от возраста ребенка, определения тех тем, жанров, творческих приемов, которые ближе, интереснее детям того или иного возраста.
Маленьким детям особенно близок жанр сказки, в котором как бы реализуются потребности растущего человека. Одновременно сказки — это основной пласт литературного наследства. Они передают детям народную мудрость, оптимизм, развивают у детей чувство фантазии.
О защите Луначарским жанра сказки, которую полностью отрицали сторонники пролеткультовских взглядов и одновременно критики рапповского толка, свидетельствуют не только его доклады. Не случайно Луначарский публикует сказку няни, которую он особенно любил слушать в детстве и собирался рассказать сыну [16] , не случайно он рекомендует к постановке в театрах инсценировки сказок Андерсена «Соловей», Киплинга «Маугли». При нем осуществляется постановка сказки «Принцесса Турандот» Гоцци, «Три толстяка» Олеши, опер Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» и «Сказка о золотом петушке».
16
Луначарский А. В. Нянина любимая. В кн.: Луначарский А. В. Идеи в масках, М., 1924, с. 91–96.
Желая привлечь внимание читателей и слушателей опер к сказкам, помочь им почувствовать их прелесть, глубину народной мудрости, которая в них раскрыта, Луначарский публикует в печати рецензии на сказки, которые идут на сценах театров. «„Золотой петушок“, — писал Луначарский, — яркое противопоставление двух миров: мира прозы, скуки, лени, тупости, чванства, сонной барской одури и животного холопства — и мира мечты, страсти, фантазии», а «Сказку о царе Салтане» он считал особенно близкой детям. Луначарский писал: «Незатейливая, как у Пушкина… такая золотая, весенняя и вся сияющая мягкой красотой истинно пушкинской изобразительности и живущая новой жизнью в стихии музыки… она вполне достойна того легкого литературного шедевра, с которым сочеталась». [17]
17
Луначарский А. В. О музыке и музыкальном театре, т. 1, М., 1981, с. 275–279; 280–282.
Таким образом, сказка в лучших ее образцах заняла благодаря Луначарскому достойное место в литературе и искусстве для детей.
С утверждением жанра народной и литературной сказки получили право на существование и такие приемы, как антропоморфизм, юмор, сатира, фантастика. Ведь всякая игра, которая служит средством познания ребенком мира, не может обходиться без «разговора» животных, одушевления вещей. «Есть суровые педанты реализма, — писал Луначарский, — которые считают, что мы обманываем ребенка, если в нашей книжке рукомойник заговорит. Это глубоко ошибочная точка зрения… Лозунг учебы у классиков, провозглашенный нами во „взрослой“ литературе, можно распространить и на детскую сказку». Жанр сказки, по утверждению Луначарского, может быть использован писателями широко и разнообразно, и не только в художественной, но даже и в научно-популярной литературе, сказка поможет даже самому маленькому ребенку рассказать об истории культуры.
В литературе для более старших детей, подростков, Луначарский считал необходимым создать «утопические», научно-фантастические произведения, раскрывающие перспективы развития науки, техники, общественной жизни. Опираясь на мысль В. И. Ленина о плодотворности фантазии, Луначарский подчеркивал, что она вызывает у ребенка и подростка пытливое желание проникнуть в будущее, укрепляет изобретательский дух читателя, приближает завтрашний день. «Конечно… — писал Луначарский, — просто предаваться гаданиям сейчас было бы смешно. Но в туманное еще будущее мы бросаем могучие снопы лучей нашего марксистского прожектора. У нас есть наши планы. И наш писатель может мечтать, не отрываясь от почвы действительности».
Детская литература, по убеждению Луначарского, должна давать детям жизненные идеалы, примеры для подражания. В книгах для детей важно в первую очередь создавать положительные образы. «Мы вправе требовать, чтобы писатель изображал положительные типы, которые могут показать, каким должен быть молодой гражданин нашей республики», — писал А. В. Луначарский в статье «Этика и эстетика Чернышевского перед судом современности». «…Мы должны стремиться… к тому, чтобы в чисто художественном образе билось коммунистическое сердце».
Желая дать детям жизненные идеалы, Луначарский был сторонником создания художественных биографий замечательных людей прошлого и настоящего, правдиво и занимательно написанных мемуаров. В одном из писем сыну есть такая фраза: «…Советую тебе много читать. Больше всего… биографий, мемуаров. Для меня это было и осталось огромным наслаждением и поучением».
Своеобразным приближением к такой книге о замечательном человеке настоящего являются его рассказы о В. И. Ленине. В своих очерках-воспоминаниях «Штрихи», «Смольный в великую ночь», «Ленин в Совнаркоме», «Ленин», «К характеристике Ленина как личности» Луначарский стремился раскрыть образ Владимира Ильича как идеал человека коммунистического общества. «Ленин с головы до пят человек нового мира. В этом его огромная особенность, в этом его непередаваемое очарование». Не случайно эти очерки Луначарского вошли во многие сборники рассказов о Ленине для детей, а также в серию «Жизнь Ленина. Избранные страницы прозы и поэзии в десяти томах», которую выпускает издательство «Детская литература». Луначарский высоко ценил публицистику в книгах для подростков. Он называл публицистику «горячей авторской лирикой», которая способна зажечь читателей передовыми идеями, так как воздействует на него не только правдивостью изложения фактов, яркостью событий, но и агитационной страстностью автора.
Луначарский считал необходимым создавать для детей и юношества и приключенческую литературу. Динамическое развитие сюжета, обилие событий всегда привлекает читателей. В статье, посвященной анализу журнала «Всемирный следопыт», он, разоблачая вред буржуазной приключенческой и детективной литературы, доказывал необходимость создания новых художественных книг, изобилующих приключениями, воспитывающих юное поколение в духе наших нравственных идеалов.
На протяжении всей своей жизни Луначарский остается борцом за высокое художественное качество литературы, в которой органически сочетаются реализм и романтика. Целиком присоединяясь к требованию Белинского, Чернышевского, Плеханова о том, что самые лучшие намерения автора только тогда могут захватить человека, когда они раскрыты с большой художественной силой и талантом, Луначарский всегда подчеркивал необходимость единства формы и содержания. «Нет мастера без великого содержания», — писал он. Серость, скука, схематизм и нарочитое морализирование в книгах для детей происходят от того, как считал Луначарский, что «педанты реализма» пытаются изгнать из книг фантастику, игру. Если писатель вместо живых образов дает сухие схемы, говорил он, такой писатель лишается права называться художником и его произведения выпадают из сферы искусства. В результате получается «что-то искусственное, надуманное, маргариновое, от чего, естественно, отворачиваются», — говорил Анатолий Васильевич на заседании коллегии Наркомпроса в 1928 году.